Антаподосис. Книга об Оттоне. Отчет о путешествии в Константинополь - [68]

. А я ему говорю: «У нас только женщины носят тиары и теристры, а мужчины ездят в шапках. Не годится вам принуждать меня изменять здесь обычаям моей страны, учитывая, что мы позволяем вашим послам соблюдать у нас свои обычаи. Ибо они, с длинными рукавами, закутанные, украшенные блестками, длинноволосые, облаченные в туники до самых лодыжек, ездят, ходят и сидят за столом; и, что всем нам кажется особенно постыдным, лишь они целуют наших императоров с непокрытой головой». - «Чему да не допустит Бог продолжаться и далее», - добавил я про себя. «Тогда возвращайся назад», - сказал он.

XXXVIII. Когда я повернул назад, мне навстречу вышли вперемешку с козами дикие, как они их называют, ослы. Но, скажите на милость, какие же они дикие? Они точно такие же, как в Кремоне домашние. Их цвет, форма и уши те же самые; они столь же голосисты, когда начинают реветь; и размер, и ловкость у них одинаковы; и те, и другие одинаково лакомы для волков. Когда я увидел их, то сказал ехавшему рядом со мной греку: «Таких я никогда не видел в Саксонии». «Если, -сказал тот, - твой господин будет покорен воле святейшего императора, тот даст ему таких множество, и будет для него немалой славой владеть тем, чего никогда не видели его предшественники государи». Но, поверьте мне, мои августейшие господа, собрат мой и соепископ, господин Антоний¹⁰⁵, может дать вам не худших, о чем свидетельствуют рынки Кремоны; и они бродят там не как дикие ослы, но как домашние, и не просто так, но навьюченные [товаром]. Но когда он передал вышеописанные слова Никифору, тот, передав мне двух коз, дал разрешение уехать. А на следующий день отправился в Сирию.

XXXIX. Но прошу, обратите внимание, почему он теперь повел войско против ассирийцев. У греков и сарацин есть книги, которые они называют όράσεις или видениями Даниила, я же зову «[книгами] Сивиллы»¹⁰⁶, и в которых записано, сколько лет будет жить тот или иной император, какие события, мир или война случатся в его правление, сарацинам ли будет сопутствовать удача, или наоборот. Так, там записано, что во времена этого Никифора ассирийцы не смогут противостоять грекам и что он, Никифор, проживет всего 7 лет¹⁰⁷; что после его смерти придет еще худший император, - но боюсь, что хуже не найти, - и менее воинственный, во время которого ассирийцы настолько усилятся, что подчинят своей власти все земли вплоть до Халкедона, который недалеко отстоит от Константинополя. Каждый народ соблюдает свое время; поэтому воодушевленные греки наступают, а сарацины, отчаявшись, не сопротивляются, ожидая времени, когда сами будут напирать, а греки, в свою очередь, не смогут сопротивляться.

XL. Но Ипполит¹⁰⁸, некий сицилийский епископ, написал нечто подобное о вашей империи и о нашем народе, - «нашими» я называю все народы, находящиеся под вашей властью; - о если бы было правдой то, что он написал о нынешних временах! Многое из того, что он писал, уже исполнилось, как я слышал от тех, кто знает его книги. Но из многих его пророчеств упомянем одно. Ибо он говорит, что настало время исполниться пророчеству, которое гласит: λέων καί σκίμνος όμοδιώξουσιν όναγρον. Это по-гречески. По-латински же так: «Лев и его львенок вместе изгонят дикого осла». Греческое истолкование этого таково: Лев, то есть римский или греческий император, и его львенок, а именно, франкский король, в нынешние времена вместе изгонят дикого осла, то есть африканского короля сарацин. Это истолкование не кажется мне истинным, ибо лев и львенок - звери хоть и разной величины, но одной природы и вида или породы; и, как подсказывают мне мои знания, если бы лев был греческим императором, то не годится, чтобы львенком был король франков. Ибо, хоть оба они люди, как лев и львенок оба - животные, они тем не менее настолько отличаются друг от друга нравами, насколько отличается, - не скажу, вид от вида, - но разумное существо от неразумного. Львенок ничем не отличается от льва, кроме возраста; форма та же самая, свирепость одинакова, рев один и тот же. Греческий царь носит длинные волосы, тунику, длинные рукава и теристру; он лжив, коварен, безжалостен, хитер, как лис, высокомерен, притворно скромен, скуп и алчен; живет на чесноке, луке и порее, а пьет «банную воду»¹⁰⁹. Король франков, напротив, красиво подстрижен; носит отнюдь не женское платье и шапку; он правдив, не ведает коварства, милостив, когда это возможно, суров там, где следует, всегда истинно скромен, никогда не скупится; не живет на чесноке, луке и порее; когда может, щадит зверей, не съедая их, но продавая и собирая деньги. Вы слышали разницу; не пожелайте принять их толкование; ибо оно или относится к будущему, или недостоверно. Ибо невозможно, чтобы Никифор, как они лгут, был львом, а Оттон - львенком, которые совместно кого-то изгонят. Ибо «раньше, в скитаньях пройдя родные пределы, изгнанник парф к Арару испить подойдет, а к Тигру германец»¹¹⁰, чем Никифор и Оттон станут друзьями и заключат друг с другом союз.

XLI. Выслушав толкование греков, услышьте теперь толкование Лиутпранда, епископа Кремоны! Я говорю и не просто говорю, но утверждаю, что написанное должно исполниться в нынешние времена, а именно: лев и львенок, то есть отец и сын, Оттон и Оттон, во всем схожие и лишь возрастом отличающиеся друг от друга, совместно, в настоящее время изгонят дикого осла Никифора, который вполне уместно сравним с диким ослом за свое пустое и никчемное тщеславие и за кровосмесительный брак со своей госпожой и матерью своих крестников