Анонс для киллера - [2]

— Нет. Поеду прямо с работы. Вещей не надо. Может, я и за сутки с делами управлюсь, — озабоченно произнес муж, вероятно, по-прежнему сосредоточенный на чем-то своем.

— Ладно. Позвонишь еще до отъезда? — спросила уже совершенно успокоенная Вика.

— Обязательно, — пообещал Олег и отключился.

И что она разнервничалась? От безделья, наверное. Вон Олег вообще на этот звонок внимания не обратил.

И Вика, собрав с подоконника следы своего маленького пиршества, сменив халат на домашние брюки с футболкой, отправилась в кабинет ваять диссертацию.

— Мам, я больше не хочу, — ныла дочка Соня, сидя над тарелкой с голубцами. — Я их вообще терпеть не могу, зачем ты их только приготовила.

— Никита любит, — сдерживая раздражение, ответила Вика, подталкивая тарелку поближе к дочери.

— Он их любит, вот пусть сам и ест, — продолжала капризничать Соня, отталкивая от себя тарелку. — Почему ты всегда готовишь то, что он любит?

— Вчера у нас были твои любимые блинчики с творогом. Никита их не любит, но ел и не капризничал, — снова пододвигая к Соне тарелку, возразила Вика.

— Да, они были вкусные, а это есть невозможно! — никак не желала успокоиться восьмилетняя дочь.

К счастью, одиннадцатилетний Никита никакого участия в споре не принимал, а потихоньку играл на лежащем на коленях планшете, пользуясь тем, что мать, занятая спором с сестрой, до сих пор его не засекла.

— Соня, если ты не успокоишься и не съешь голубцы, я расскажу отцу про двойку по английскому, — использовала беспроигрышный аргумент Вика, окончательно теряя терпение.

— Папа в командировке, а потом ты забудешь, — нахально возразила дочь.

— Он завтра обещал вернуться, и в конце концов я могу ему позвонить, — сделала свой ход конем Виктория.

— Не-а. Ты сама говорила, что он зарядку от телефона дома оставил и теперь до него не дозвониться, — ехидно улыбаясь, заявила капризница.

Вика уже открыла рот, чтобы выдвинуть новый довод в пользу поедания голубцов, но тут раздался звонок в дверь, и Вика, нехотя поднявшись из-за стола, поспешила в прихожую.

За дверью стоял незнакомый мужчина, в неряшливом костюме, давно не стриженной головой, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Пока Вика рассматривала его в глазок, мужчина поднял руку и еще раз нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — спросила Вика, не спеша открывать двери: как он вообще попал в подъезд, у них же консьержка? «Может, из ЖЭС?» — размышляла Вика, ожидая ответа.

— Майор Суровцев, районный следственный комитет, — наклонившись к двери, пояснил мужик, и, выудив из кармана корочку, приложил ее к глазку.

Пришлось открывать.

— Здравствуйте. Кайданова Виктория Александровна? — Официально спросил представитель комитета.

— Да.

— Кайданов Олег Дмитриевич здесь проживает?

— Да, — начиная волноваться, подтвердила Вика. — Только он сейчас в командировке.

— Он вам кем приходится? — не обратив внимания на ее комментарий, продолжил майор.

— Мужем. А в чем дело? — Вика чувствовала, как на нее надвигается что-то большое и страшное, но всеми силами гнала от себя эти мысли, стараясь вообще ни о чем не думать, а только слушать майора.

— Вам нужно проехать со мной, чтобы опознать тело, — суховато произнес майор, но глаза его почему-то суетливо бегали по сторонам.

— Куда проехать? Какое тело? — в душе уже догадываясь, о чем пытается сказать ей майор, упрямо спрашивала Виктория. Она уже вспомнила тот самый телефонный звонок, и внутри у нее все трепетало от ужаса, но внешне она еще держалась, пытаясь убедить себя в том, что все происходящее — ошибка, что она неправильно поняла неряшливого майора и что с Олегом ничего не случилось.

— Сегодня нашими сотрудниками было найдено тело мужчины, при котором были обнаружены документы на имя Кайданова Олега Дмитриевича, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Надо проехать опознать.

Вика прислушалась к тому, что происходит в квартире. На кухне Соня с Никитой дрались из-за планшета.

— Я сейчас, — торопливым полушепотом проговорила Вика. — У меня там дети на кухне. Я сейчас. Вы подождите на улице. Я быстро. — Теперь она волновалась только о том, чтобы Никита с Соней ни о чем не узнали.

Майор кивнул и повернулся к лестнице. А Вика, захлопнув дверь, попыталась собраться с мыслями. Надо было что-то придумать, кто приходил, зачем и почему ей надо уйти.

— Мам? Кто там? — словно в ответ на ее мысли прокричал с кухни сын.

— Это соседка. Сегодня собрание ТСЖ, а я и забыла, — сообразила выкрутиться Вика. — Вы тут доедайте без меня, а я на часик уйду, вдруг что-то важное. Если что, звоните.

— Без проблем, — крикнул в ответ Никита.

— Мам, можно мне голубцы не есть, можно я йогурт возьму или хлопья? — выскочила в прихожую дочь.

Меньше всего Вике хотелось сейчас спорить из-за голубцов, да и за себя она сейчас не отвечала.

— Хорошо. Только молоко подогрей, не пей из холодильника.

Господи, что же надеть? Сразу черное? Нет, нет. Это вообще какая-то ошибка, Олег жив, так что и думать не о чем. Но все же достала из шкафа джинсы и черный джемпер с высоким горлом.

Не было ни железных шкафов с дверями, ни узких столов на колесах, ни обнаженных тел с биркой на ноге, прикрытых белыми простынями. Были медицинская каталка и человек, точнее тело, в костюме Олега. Лица у тела почти не было. Точнее, Вике посоветовали на него не смотреть, а постараться опознать по другим признакам.