Аномалия - [2]
— Факторы свертываемости того уже, — глухо сказал фельдшер, роясь в чемоданчике и с трудом сдерживая тошноту, — израсходовались, в смысле. Нужно прямое переливание крови.
Он только мельком слышал, что кто-то на скорой такое делал. Говорили, что успешно.
— Кровь-то свою переливать будешь? — спросил Максимыч, внимательно глядя на напарника, вскрывающего стерильный пакет с капельной системой.
— У меня кровь универсального донора, — старательно сглотнув, ответил фельдшер, отрезая от трубки капельницы кусок подходящего размера.
Еще через несколько мгновений топорная, но вполне годная система для переливания крови была готова.
— Эй, подруга, — крикнул Максимыч безостановочно всхлипывающей женщине, — иди сюда, подержи сожителя. И газеты на табурет положи. Не в лужу же крови доктору садиться.
— Дай ей успокоительное, — пробурчал Егор.
Потом снял жгут со своей руки, и его кровь потекла по трубке. Максимыч в нужный момент подсоединил конец трубки к катетеру в вене пациента.
— Хороший ты парень, Егор, не испортила бы тебя система, — неожиданно сказал Василь Максимыч. — И в вену сам себе попадаешь. Я бы ни в жизнь не смог.
— Да что я хуже нариков, что ли? Они-то сами себе попадают…
Как ни удивительно, но кровотечение у алкаша тогда остановилось. Фельдшер быстренько перемотал бедолагу бинтами для надежности, и они с Максимычем довезли пациента до больницы. Егор даже не стал узнавать, выжил ли тот алкаш, или нет.
«Какая разница? Все равно помрет после следующих попоек. Главное, что эксперимент завершился успешно».
Но вот именно в тот день, сидя среди разводов крови на кухне алкашей, прикидывая, через сколько минут прервать прямое переливание крови, Егор и утратил остатки впечатлительности. Никогда больше, даже под Новый год, забирая искалеченных взрывом петард людей, он не испытывал ни ужаса, ни паники, ни тошнотворного отвращения. Спокойный как ноутбук, разум хладнокровно диктовал, что нужно делать.
А вот теперь, в полутемной избушке среди глухого леса, бывшему фельдшеру почему-то стало жутко. И тут труп пошевелился. Егор издал невнятный возглас и прислонился к стене. Существо на скамейке еще раз пошевелилось и село, свесив ноги на пол. Одеяльного вида тряпка сползла с плеч.
— Э-э-э, привет, — сказал врач, пытаясь определить гендерную принадлежность встреченного человека. Не так-то просто это было сделать. На объекте определения были большие кроссовки, джинсы, длинный, до середины бедер, свитер с капюшоном, стеганая безрукавка поверх свитера и кепка с козырьком поверх капюшона. Ну да, в избушке холодно.
— Привет, — хриплым голосом сказало существо, засовывая под кепку выбившиеся кудри.
— Егор, — представился заблудившийся путешественник, решив пойти другим путем. — А тебя как звать?
— Саша.
То есть облом, завал на объездной дороге.
Егор решительно заговорил снова, подбирая обтекаемые формулировки.
— Я тут заблудился, не поможешь мне выбраться?
— А ты сможешь?
— Попробую. У меня внедорожник. Плохо, что тут дорога узкая. Помоги, а…
— Что делать надо?
Снаружи в избушку кто-то активно поскребся. Мелкий мусор посыпался со стен на пол.
— Тут ночью ежики и мышки шуршат, — сказало существо неопределенного пола.
— Йё-ёжики? — недоверчиво протянул Егор, вспомнив тварей до 90 сантиметров в холке. — Хороши же тут мышки. И потом, по-моему, у них лап до полного комплекта не хватает.
Он почувствовал на себе внимательный взгляд из-под козырька кепки.
— Нет, я не пил, не курил, не нюхал и не кололся. И вообще, я же за рулем.
— А-а-а.
— Так поможешь? Нужно постоять на дороге с фонарем, я на свет машину задним ходом выведу. Не могу развернуться. Руки бы оторвать тем, кто так лес рубит. Тупой пилой отпилить.
— Пошли.
— Возьми фонарь. Нужно будет встать точно посередине дороги.
Они без всяких приключений добрались до внедорожника. Егор сел за руль и осторожно газанул в направлении прожектора, светившегося в руках его помощника/помощницы (нужное подчеркнуть). Несколько метров ему удалось проехать.
— Послушай, Егор, давай, ты выйдешь, покажешь, где мне с фонарем встать. Я совсем не вижу твою дорогу, — в тумане Сашин голос прозвучал глухо и безжизненно.
Водитель вышел и осмотрелся. Вперед, на поляну, какое-то подобие дороги вело. А позади джипа слепящий свет прожектора выхватывал из мрака только замшелые стволы елей и заросли черничника.
— Да, дела-а-а, — Егор подошел к Саше, в задумчивости погладил себя по бритому затылку. Путные мысли в голову не шли. — И поздно уже, разгар ночи… — он забрал фонарь и погасил его, надеясь осмотреться вокруг без луча прожектора, слепящего глаза. Вдруг из темноты выскочили несколько кривых «ежиков-мутантов», один зловеще лязгнул зубами, другой взвыл, оскалив клыки. Парень инстинктивно шарахнулся в сторону, они с Сашей невольно уцепились друг за друга, не удержались на ногах и свалились в овраг.
— Э-э-э, ты где? — спросил Егор через минуту, убедившись, что с ним самим все в порядке, а мутанты не преследуют. Тихий стон прозвучал совсем рядом. Врач опустился на колени, протянул руки на звук и нащупал Сашу.
