Анни Маннинен - [49]
— Но теперь ведь ты вернулся и останешься с нами, — сказала мама.
— А вдруг ты меня больше не любишь? — спросил отец.
— Люблю, ужасно люблю, — ответила мама.
— Ты всегда была для меня слишком хорошей, — сказал отец. — Такая красивая… и пела в хоре… И почему ты выбрала меня, не пойму? Ты могла бы найти себе парня и получше… Кто я такой? Драчун и скандалист.
— Да что теперь о старом говорить, — шепнула мама.
— И вот опять я причиняю тебе одни огорчения, — продолжал отец с мрачным видом. — Ты тут одна работала, надрывалась, выслушала столько всяких горьких слов. Непутевый я мужчина. Пожалуй, мне надо поворачивать назад.
— Я тебя не пущу, — сказала мама.
— Если бы ты знала, как живут там, на севере, — промолвил отец. — Полярная ночь, северное сияние. Суровый край… И жалкие лесные бараки. В них мы слушали трескучее радио и писали письма… Все писали, кроме меня. А я не писал. Знаешь что, я побуду здесь немножко, потом вернусь обратно, на север.
— Не пущу, — повторила мама.
— Да и девочка меня не признает, — вздохнул отец и посмотрел в сторону Анни. Сквозь щелку она увидела, что глаза его как-то странно блеснули.
— А девочка у нас необычная, в тебя пошла, — сказала мама и лукаво улыбнулась. — Она ведь была такая маленькая, когда ты ушел, вот теперь и чуждается тебя. Но увидишь, она привыкнет, все постепенно образуется и будет хорошо!
Отец молчал. Потом Анни услышала, как он произнес чужим, глухим голосом:
— Я не писал потому, что год просидел в каменном мешке.
Мама вскрикнула жалобно, как птица.
— За что? — спросила она шепотом, чуть слышно.
— Да было… Вступился раз, и вышла драка…
Долгое время в комнате стояла тишина.
— Ну что молчишь? Наверно, мне лучше уехать и оставить вас в покое, — сказал отец. — Да и работы мне, здесь, пожалуй, не найти. Поеду-ка я обратно. Там, на севере, не больно спрашивают, кто где в жизни побывал.
— Не пущу, не пущу, — жарким шепотом повторяла мама.
Анни повернулась лицом к стенке, вслушиваясь в посапывание Лассе. Но слезы все равно потекли. Прижимая к груди Деву и Воина, Анни долго и беззвучно плакала. В конце концов она уснула.
18
Вставать ей не хотелось. Анни долго валялась в постели, читая сказки. Мысли ее то и дело возвращались к отцу, но девочка только плотнее сжимала губы и углублялась в чтение. Она несколько раз перечитала сказку про Болотного Принца и Лийзу, всякий раз испытывая чудесный трепет. Ей вспомнилась встреча с Болотным Принцем, и Анни ужаснулась, как легко она могла подпасть под роковые чары этого красивого юноши. Анни совсем не хотелось в болото. И она уже больше не мечтала стать колдуньей. И вообще сейчас ей не хотелось быть никем.
Рано утром отец отправился вместе с матерью на поиски работы. Лассе ушел в школу. С возвращением отца Лассе сразу заважничал, и вид у него был страшно деловой. А Анни даже не сказала отцу «С добрым утром!» — притворилась спящей. Но хватит, пожалуй, валяться в постели, так и отупеть можно. Тем более что мама сказала, что неплохо бы сходить на улицу подышать свежим воздухом. Ведь она уже совсем поправилась, и завтра ей все равно надо идти в школу. Майкки забегала сказать, что учитель с нетерпением ждет встречи с Анни.
Анни поднялась, надела шерстяную кофточку и вышла во двор. Был прекрасный, ясный сентябрьский день. Листва на деревьях начала уже желтеть и кое-где отливала багрянцем. Анни подошла к Тэри, и он поделился с ней последней новостью:
— Лисица заходила навестить меня прошлой ночью. Все они хорошо живут там, на Лехилампи. Горностай вернулся назад. Он теперь совсем смирный и тихий.
— А не видел ли ты Муттиску? — спросила Анни. Сегодня она была не склонна к разговорам.
— Видел, она совсем недавно проходила тут мимо моей конуры, — сказал Тэри и стал разрывать лапами землю. — Я где-то здесь закопал вкусную косточку, а теперь никак не могу найти это место…
Анни пожала плечами и зашагала к домику Муттиски. Лесочек, через который Анни прошла, показался ей помрачневшим. Под окном у Муттиски отцветали последние астры. Но они ничуть не порадовали Анни.
нараспев приветствовала Муттиска девочку строкой из какой-то песенки. Она как раз начищала до блеска серебряные ложки с изображением льва на ручке: эти ложки Муттинен привез ей из Марокко. Не прерывая работы, Муттиска пропела до конца начатый куплет:
Обернувшись к девочке, Муттиска сказала:
— Ну что, Анни? Ты, я гляжу, быстро справилась с болезнью.
— Справилась, потому что ты сама… — начала было Анни и осеклась, вспомнив, что Муттиска никогда ничего не говорит про ночные дела. И поэтому сейчас ей, Анни, не следовало напоминать о том, что Муттиска приходила растирать ее своей мазью. — Завтра в школу. Говорят, они там уже проходят букву «у».
— Пока они буквы учат, ты можешь сказки писать, — сказала Муттиска. — Или собирать подписи под воззванием Лассе. Ваша учительница его подправила, и оно стало таким толковым. В нем говорится, что река должна стать зоной отдыха, а озеро Лехилампи, из которого наша река берет свое начало, должно стать заповедным. Учительница сказала мне, что фабрика обязана построить водоочистные сооружения, так как этого требует общественное мнение. Так говорит ваша учительница. Я тоже подписала обращение. Почти все здешние жители подписали эту бумагу Даже Кайя Куккала подписала.
