Аннабэль - [20]

Я ускоряю шаг. Уши улавливают не только шум ветра и скрип веток, но иногда и отзвуки далёких мелодий. Представляю, как там веселятся гости, пока я в полном одиночестве шагаю по дороге!

Ну и ладно! Главное, что я уже почти добралась и даже вижу стену, которая ограждает королевский двор. Стену из металлических прутьев и высокие ворота, по обе стороны которых стоят высокие светильники. Пламя, похожее на танцующих рыжих котов, освещает всё вокруг на десятки туазов, и я вижу троицу стражей в блестящих доспехах. Охранники прислонили оружие к воротам и сидят на корточках, что-то катая по земле. Убивают время, играя во что-то.

Вот чёрт, а я и не подумала, как попаду внутрь! Когда прежде была здесь, ворота особо никто не охранял, да и со мной всегда был папа. А папу знали все.

Я подошла ближе и постучала по прутьям, чтобы привлечь внимание играющих солдат. А они так увлеклись, бросая в пыль монетки, что не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Теперь троица уставилась на меня, а тот, у которого толстый белый шрам проходил аккурат ровно посреди головы, начинаясь от носа, медленно поднимается и тянет к себе алебарду.

— Кто такая? — спрашивает мужчина с длинной бородкой, заплетённой в косичку. — Чего тут шляешься?

— Хотела посмотреть на бал, — я подхожу ближе и смотрю за спины охранников. Повсюду горят яркие светильники и в их свете видно множество карет, стоящих во дворе. Каких тут только нет! Кучера повозок собрались в круг и сквозь звуки музыки я слышу их хохот. Очевидно, рассказывают какие-то смешные истории. Кроме того, вижу лакеев, торопливо снующих к дверям дворца. В руках слуг большущие подносы, наверное, смена блюд. — Пустите, я хоть одним глазком…

— Сдурела, девка? — грубо хохочет самый старый из трёх стражей. — Если тебя поймают, сержант с нас шкуру спустит.

— Я, вообще-то, дочь королевского лесничего, — вообще-то это не совсем правда, папы уже нет, но ведь когда-то всё было именно так.

— Ага, а я — королевский министр, — хмыкает тот, что со шрамом. — Королевский лесничий здесь и у него не дочь, а три тупых сыночка.

— А может, она дочь того, который помер? — бородач зевает.

— Ну и что с того? — старый качает головой. — Помер и всё на этом. Иди, гуляй, покуда мы тебе ничего не сделали. А то ведь осерчаем, выйдем и…

Бородач, улыбаясь, смотрит на меня и мне не нравится ни его взгляд, ни его ухмылка. Поэтому я на всякий случай отступаю на пару шагов и кладу ладонь на рукоять ножа.

— Иди, иди, — повторяет охранник. — Вон там, можно посмотреть на дворец из-за ограды. Может чего и разглядишь, окошки-то там здоровенные.

— А хочешь, оставайся, — бородач подходит ближе и облизывается. — Я тебе такое покажу, и на бал смотреть не захочешь. Запомнишь этот вечер навсегда.

Старый неодобрительно качает головой, но молчит. Я киваю ему, поворачиваюсь и иду вдоль ограды. Бородач что-то кричит вслед. Что-то, явно нехорошее, даже не хочу вслушиваться.

Иду вдоль ограды, глядя через прутья на другую сторону забора. Там — другая жизнь, к которой я хотела хотя бы прикоснуться. Слышу красивую музыку и вижу, как за большими разноцветными окнами дворца движутся тени танцующих. Временами останавливаюсь, пытаясь рассмотреть силуэты подробнее. Получается плохо: вдоль ограды растут густые кусты, которые почти полностью перекрывают обзор. Возможно, это сделано специально, что любопытствующие, подобные мне, не могли следить за жизнью королевского двора.

Да, два совершенно разных мира, которые никогда не пересекутся, и ты даже не имеешь возможности рассмотреть тот, другой мир. Видишь лишь яркие отблески и по ним пытаешься представить, каково это, быть на королевском балу. Это, да ещё далёкие детские воспоминания мешаются и получается расплывчатая картина чего-то невероятно прекрасного, но совершенно недоступного.

Отчаявшись отыскать удобное место для наблюдения я оборачиваюсь и гляжу на деревья: возможно получится забраться на ветку и оттуда следить за торжеством? М-да, все нижние ветви обрублены и лежат на земле. Скрипнув зубами, подбираю длинную палку и просунув через прутья ограды, пытаюсь отодвинуть ветки куста.

Получается, но первое, что я вижу через образовавшийся просвет — неизвестного, который стоит рядом со мной, привалившись плечом к стволу дерева. Человек сложил скрещенные руки на груди и глядит в сторону дворца. Я тут наделала столько шума, что не услышать это мог бы только глухой, поэтому ожидаю резкой отповеди или какой-нибудь угрозы. Ведь, кем может быть незнакомец, кроме как охранником, стерегущим покой королевской семьи и их гостей?

— В Британии говорят: любопытство погубило кошку, — негромко говорит неизвестный и при звуках его голоса ощущаю, как замирает моё сердце. Голос глубокий и какой-то бархатный, так и хочется коснуться пальцами. — Похоже у нас тут имеется кошечка, которая хочет сунуть носик в неположенное место.

Потом говорящий поворачивается ко мне. Лицо видно плохо из-за того, что приходится смотреть против света, но каким-то внутренним зрением я совершенно отчётливо вижу каждую черту лица. Это — тот самый парень, который приезжал вместе с королём. Ноги начинают подгибаться, а сук в руках трясётся, так что я едва удерживаю его в пальцах. Ещё немного и оброню.