Анна в кроваво-алом - [66]

Они оба мертвы. То, обо что я запнулся, Чейзово бедро – или то, что от него осталось, – а то, что я принял за надпись на стене, на самом деле длинные жирные потеки крови. Темной венозной крови. Томас вцепляется мне сзади в рубашку и панически хватает ртом воздух. Я мягко высвобождаюсь. Голова работает отстраненно и хладнокровно. Инстинкт расследования сильнее позыва убежать.

Труп Уилла обнаруживается за кроватью. Он лежит на спине с открытыми глазами. Один глаз красный, и сначала я решаю, что у него все сосуды полопались, но это просто кровью забрызгало. Комната вокруг разгромлена. Простыни и одеяла сорваны и валяются кучей рядом с Уилловым плечом. На нем то, в чем он, по-видимому, спал, – только фланелевые шорты и футболка. Чейз одет. Я обдумываю это все как какой-нибудь агент ФБР, выстраивающий данные по порядку и принимающий их к сведению, лишь бы не думать о том, что я заметил, как только зажегся свет.

Раны. Оба покрыты ранами: яркими, красными, еще кровоточащими. Большими рваными полукружьями на месте недостающих мышц и костей. Я узнал бы эти раны где угодно, хотя видел их лишь в воображении. Это следы укусов.

Что-то их съело.

В точности как съело моего отца.

– Кас! – орет Томас, и по его тону я догадываюсь, что он уже несколько раз произнес мое имя, а ответа до сих пор не получил. – Надо убираться отсюда!

Ноги вросли в пол. Я не в состоянии ничего делать, но он обхватывает меня поперек груди, прижимая мои руки к телу, и вытаскивает в коридор. Только когда он щелкает выключателем и комната погружается в темноту, я стряхиваю его и пускаюсь бежать.

Глава 20

Что нам делать?

Томас повторяет этот вопрос снова и снова. Кармель звонила дважды, но я не отвечаю. Что нам делать? Понятия не имею. Просто тихо сижу на пассажирском месте, пока Томас едет куда глаза глядят. Видимо, так и выглядит кататония. Никакие панические мысли в голове не мечутся. Я не строю планы, не оцениваю риски. Только мягко и ритмично повторяется: «Оно здесь. Оно здесь».

Левое ухо улавливает голос Томаса. Он с кем-то говорит по телефону, объясняя, что мы обнаружили. Должно быть, это Кармель. Видимо, она плюнула на меня и позвонила ему, зная, что тут-то ей точно ответят.

– Не знаю, – говорит он. – По-моему, у него крыша едет. А может, уже и съехала.

Лицо дергается, готовое отреагировать и ответить на вызов, но мышцы не слушаются, словно когда отходишь от новокаина после зубного. Мысли медленно капают в мозг. Уилл и Чейз мертвы. Тварь, сожравшая моего отца. Томас едет в никуда.

Мысли не задевают друг друга. Ни одна из них не имеет большого смысла. Но мне хотя бы не страшно. Затем кран начинает капать быстрее, и Томас выкрикивает мое имя и бьет меня по руке, успешно включая воду обратно.

– Отвези меня к Анне, – говорю я.

Ему явно легчает. По крайней мере, я что-то сказал. По крайней мере, принял какое-то решение, некий порядок действий.

– Так и сделаем, – слышу я, как он говорит в телефон. – Ага. Как раз едем. Жди нас там. Без нас не входи.

Он понял меня неправильно. Как ему объяснить? Он не знает, как погиб мой отец. Не знает, что это значит – что оно меня наконец настигло. Оно исхитрилось отыскать меня, сейчас, когда я практически беззащитен и даже не знал, что оно ищет. Я почти улыбаюсь. Судьба устраивает мне розыгрыш.

Мили пролетают незаметно. Томас чирикает что-то ободряющее. Втискивается на Аннину подъездную дорожку и вылезает. Моя дверь открывается парой секунд позже, и он вытаскивает меня за руку.

– Давай, Кас, – говорит он. Серьезно смотрю на него. – Ты готов? Что ты собираешься делать?

Не знаю, что сказать. Состояние шока теряет свое очарование. Хочу обратно свой мозг. Почему он не может просто встряхнуться уже как собака и вернуться к работе?

Под ногами хрустит холодный гравий. Мое дыхание повисает ярким облачком. Справа от меня Томас пускает облачка гораздо быстрее, нервно пыхтит.

– Ты в порядке? – спрашивает он. – Чувак, я никогда ничего подобного не видел. Просто не верится, что она… Это было… – Он останавливается и сгибается пополам. Он вспоминает, и если он вспомнит слишком ярко, может и блевануть. Протягиваю руку, чтоб поддержать его.

– Наверное, нам стоит подождать Кармель, – говорит он. Затем тянет меня назад.

Аннина дверь открыта. Она выходит на крыльцо, тихо, как олененок. Я гляжу на ее весеннее платье. Она не пытается закутаться, хотя ветер наверняка хлещет по ней острыми ледяными бичами. Ее голые мертвые плечи не способны его почувствовать.

– Он у тебя? – спрашивает она. – Ты нашел его?

– Что у тебя? – шепчет Томас. – О чем она?

Мотаю головой в ответ обоим и иду к крыльцу. Прохожу прямо мимо нее в дом, она идет за мной.

– Кас, – говорит она, – что случилось? – Ее пальцы касаются моего плеча.

– Отвали, сестренка! – пищит Томас.

Он действительно отпихивает ее и встает между нами. Чертит пальцами смехотворно маленький крест, но я не могу его за это винить. Он в шоке. И я тоже.

– Томас, – говорю, – это не она.

– Что?

– Она этого не делала.

Смотрю на него спокойно, так, чтобы он понял – меня уже отпускает; я прихожу в себя.

– И кончай ломать пальцы, – добавляю я. – Она не вампир, а если бы и была, не думаю, что от скрещенных пальцев много толку.