Анна Леопольдовна - [4]
В итоге Карлу Леопольду было предложено жениться на старшей сестре Анны Екатерине Ивановне. Перессорившемуся с собственными подданными герцогу выбирать не приходилось. Ему оставалось утешаться: «…непреклонная судьба назначила мне эту Катерину, но нечего делать, надо быть довольным; она по крайней мере любимица царицы»>21.
Невесте к тому времени уже исполнилось 23 года. После смерти отца в 1696 году Екатерина вместе с матерью, вдовствующей царицей Прасковьей Федоровной (урожденной Салтыковой), и младшими сестрами Анной (будущей императрицей) и Прасковьей жила в подмосковном Измайлове, но затем дядюшка истребовал принцесс в строившийся Петербург. Старшая царевна быстро освоила новые моды и непринужденные манеры петровского окружения и вовсю развлекалась на ассамблеях и маскарадах.
Маленького роста, полная, болтливая, Екатерина особым умом и образованностью не отличалась. Она хорошо вписывалась в незатейливый быт петровского времени, но не слишком подходила для чинных порядков мелкого германского двора, да и едва ли мечтала о таком не первой свежести женихе. Но кто ее спрашивал? Отправляя племянницу под венец, царь дал ей краткую, как военный приказ, инструкцию: «1. Веру и закон, в ней же родилася, сохрани до конца неотменно. 2. Народ свой не забуди, но в любви и почтении имей паче протчих. 3. Мужа люби и почитай яко главу, и слушай его во всём, кроме вышеписанного. Петр»>22. О государственных делах будущей герцогине знать не полагалось — ими должны были заниматься царские дипломаты и министры.
Дело было решено весной 1716 года в Данциге (Гданьске), где Петр остановился в начале своего второго большого путешествия по Европе. Туда же прибыли невеста и жених. Герцог, как рассказывал его биограф, вел себя в компании двух государей (Петра I и польского короля Августа II) «с большою скромностью и смирением, нежели перед самим цесарским величеством, и почти с рабским унижением», которое не слишком тактично компенсировал ношением огромной шведской шпаги и похвалами в адрес шведской кавалерии. С невестой же Карл Леопольд «был хотя вежлив, но холоден», так что его советники даже извинялись за отсутствие «веселого расположения духа» своего государя>23. Впрочем, эти сантименты отношения к делу не имели. 8 апреля состоялось венчание по православному обряду — хотя бракоразводный процесс герцога с первой женой еще не был завершен.
Царь был доволен и вволю повеселился — сам устроил на рыночной площади города фейерверк в честь молодых. В герцогской типографии был отпечатан сборник поздравлений, и в том числе звучная ода, прославлявшая союз потомка славянских вождей[4] Карла Леопольда с русской принцессой:
Герцога же торжества не слишком радовали — он сильно поиздержался на подарки московским вельможам. В первую брачную ночь молодожен сбежал из супружеской опочивальни. Но игра всё же стоила свеч: царь сразу же после брачного контракта подписал с Мекленбургом договор, по которому новоиспеченный родственник должен был вернуть (конечно, с помощью русских войск) один из лучших портов на Балтике — Висмар, по Вестфальскому мирному договору 1648 года отошедший к Швеции. В герцогстве появились бравые русские солдаты, внушавшие обывателям страх. «Берегитесь, ваша светлость, — говорил герцогу его советник Эйхгольц, — чтобы эти русские не пожрали целого Мекленбурга».
Карл Леопольд не рискнул возражать царю, с помощью которого собирался держать в узде своих подданных, тем более что русские министры повелели арестовать недовольных герцогом мекленбургских дворян. Зато союзники Петра не скрывали опасений в связи с укреплением русских позиций в Германии. Висмар сдался датчанам, и король Фредерик категорически отказался впустить в него русских. Взаимное недоверие помешало успешно завершить Северную войну в том же году — из-за бездействия датчан был сорван план высадки десанта в Швеции. Русские полки остались зимовать в Мекленбурге, чем еще больше напугали Европу. Английский король и ганноверский курфюрст Георг I даже приказал своему адмиралу атаковать русских — хорошо еще, что тот исполнять приказ отказался, а члены Кабинета объяснили его величеству, что нельзя ставить под угрозу интересы британской торговли.
Но и царю пришлось умерить свои претензии. Он был весьма недоволен постоянными просьбами Карла Леопольда о защите и объяснял его советникам: «Я для герцога не намерен ссориться с императором (Священной Римской империи. — И. К.)». В результате разногласий с союзниками Петр I в 1718 году начал переговоры с Карлом XII, но они были прерваны гибелью короля при осаде норвежской крепости Фредрикстен. Вступившая на престол его сестра Ульрика Элеонора заключила союз с Англией и мир с Пруссией и Данией. Англия в 1719 году послала эскадру в Балтийское море на помощь шведам, но им так и не удалось добиться перелома в войне. Русские десанты в 1719–1721 годах беспрепятственно высаживались на побережье Швеции. В 1719 году ее флот потерпел поражение у острова Эзель (Сааремаа), а в 1720-м — у острова Гренгам. В итоге, несмотря на задержку, война закончилась для России победным Ништадтским миром.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.
«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Своеобразный «антиучебник» истории России, посвященный наиболее значимым и драматичным эпизодам истории Отечества со времен средневековья до наших дней. Эта книга — собрание очерков, повествующих об исторических «развилках», когда история нашего отечества могла пойти по одному из нескольких принципиально разных путей.
В этой книге известный философ Михаил Рыклин рассказывает историю своей семьи, для которой Октябрьская революция явилась переломным и во многом определяющим событием. Двоюродный дед автора Николай Чаплин был лидером советской молодежи в 1924–1928 годах, когда переворот в России воспринимался как первый шаг к мировой революции. После краха этих упований Николай с братьями и их товарищи (Лазарь Шацкин, Бесо Ломинадзе, Александр Косарев), как и миллионы соотечественников, стали жертвами Большого террора – сталинских репрессий 1937–1938 годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор этой книги, Д. В. Павлов, 30 лет находился на постах наркома и министра торговли СССР и РСФСР, министра пищевой промышленности СССР, а в годы Отечественной войны был начальником Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии. В книге повествуется о многих важных событиях из истории нашей страны, очевидцем и участником которых был автор, о героических днях блокады Ленинграда, о сложностях решения экономических проблем в мирные и военные годы. В книге много ярких эпизодов, интересных рассказов о видных деятелях партии и государства, ученых, общественных деятелях.
![Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]](/storage/book-covers/72/72da1766d49c9bb136c26193c60df799dd298cfb.jpg)
Мемуары Герхарда Шрёдера стоит прочесть, и прочесть внимательно. Это не скрупулезная хроника событий — хронологический порядок глав сознательно нарушен. Но это и не развернутая автобиография — Шрёдер очень скуп в деталях, относящихся к своему возмужанию, ограничиваясь самым необходимым, хотя автобиографические заметки парня из бедной рабочей семьи в провинциальном городке, делавшего себя упорным трудом и доросшего до вершины политической карьеры, можно было бы читать как неореалистический роман. Шрёдер — и прагматик, и идеалист.
В 2013 году Астрид и Соня Холледер решились на немыслимое: они вступили в противостояние со своим братом Виллемом, более известным как «любимый преступник голландцев». Его имя прозвучало на весь мир после совершенного им похищения главы пивной компании Heineken Альфреда Хейнекена и серии заказных убийств. Но мало кто знал, что на протяжении трех десятилетий Холледер терроризировал членов своей семьи, вымогал у них деньги и угрожал расправой. Преступления Холледера повлияли на жизнь каждого из членов семьи: отчуждение между назваными братьями Виллемом Холледером и убитым в 2003 году Кором ван Хаутом, угрозы в адрес криминального репортера Питера Р. Де Вриеса, заказные убийства и вымогательства.
Новую книгу о Марине Цветаевой (1892–1941) востребовало новое время, отличное от последних десятилетий XX века, когда триумф ее поэзии породил огромное цветаеведение. По ходу исследований, новых находок, публикаций открылись такие глубины и бездны, в которые, казалось, опасно заглядывать. Предшествующие биографы, по преимуществу женщины, испытали шок на иных жизненных поворотах своей героини. Эту книгу написал поэт. Восхищение великим даром М. Цветаевой вместе с тем не отменило трезвого авторского взгляда на все, что с ней происходило; с этим связана и особая стилистика повествования.