Анна Иоанновна - [174]

В грубое аннинское царствование продолжилось усвоение петровских преобразований и не изменился вектор развития страны: вхождение в Европу сопровождалось утверждением жёстко централизованного «самодержавства», опиравшегося на бюрократию и армию, и крепостнических порядков. В день смерти Анны Иоанновны в записной книге Юстиц-коллегии был зарегистрирован привычный документ: «…порутчик Степан Васильев сын Турицын, в роде своём не последней, продал… Коллегии экономии канцеляристу Герасиму Петрову сыну Безсонову и жене ево и детем и наследником ево впрок бесповоротно крепостную свою дворовую девку Ирину Иванову дочь. А взял он, Степан, у него, Герасима, за ту свою дворовую девку Ирину денег три рубля…»^{707}

Но странное дело: современные антропометрические исследования свидетельствуют, что в царствование Петра I средний рост новобранцев-рекрутов уменьшился, а с 1730-х годов стал увеличиваться и в годы правления Анны Иоанновны и первое десятилетие лет правления Елизаветы Петровны приблизился к показателям рубежа XVII–XVIII веков. Пока трудно объяснить, чем это было вызвано: то ли, вопреки распространённому мнению, податная реформа привела к уменьшению налогового бремени; то ли власти не так строго взыскивали недоимки^{708}; в любом случае утверждение о разорении населения при Анне Иоанновне выглядит уже не так однозначно.

В аннинское время подрастало новое поколение дворян с иными, нежели у предшественников, интеллектуальными запросами и чувством собственного достоинства. В бумагах Шляхетского кадетского корпуса сохранились характеристики выпускников, судьба которых была различна. Обидевший «немца»-профессора Карп Сытин («с начала вступления своего в корпус находился в непристойных поступках») отправился солдатом в армию — и навсегда исчез со страниц «большой» истории. Зато окончивший курс 25-летним прапорщиком Василий Лопухин («геометрию и фортификацию знает, нарочито говорит и пишет хорошо по-немецки, рисует отчасти, обучался верховой езде, танцовать и фехтовать, причём и очень доброго состояния») отличился в войне с турками, заслуженно стал генерал-аншефом и в 1757 году с честью пал при Гросс-Егерсдорфе в первом победном для русской армии сражении Семилетней войны.

Другой прапорщик, Иоасаф Батурин, воинскими подвигами не отличился, но зато замыслил произвести дерзкий дворцовый переворот — в 1749 году предложил племяннику и наследнику императрицы Елизаветы великому князю Петру Фёдоровичу возвести его на престол: «Заарестуем весь дворец и Алексея Разумовского, а в ком не встретим себе единомышленника, того изрубим в мелкие части»^{709}, — потом почти 20 лет просидел в заключении, был отправлен на Камчатку, откуда совершил побег на захваченном мятежниками судне и умер в 1772 году посреди океана по пути в Европу.

Капрал Николай Рославлёв в науках не преуспел («никаких языков, тако ж и геометрии понять не мог, а умеет отчасти рисовать; обучался фехтовать и танцовать»), но оказался удачливее — попал служить в Измайловский полк, вместе с другими заговорщиками свергал Петра III и сажал на престол Екатерину II, за что получил 600 душ и чин генерал-майора, побывал в непродолжительной ссылке, а в отставку вышел генерал-поручиком. Подпоручик князь Михаил Волконский, наоборот, учился прилежно («до тригонометрии и фортификации дошёл, говорит и пишет совершенно по-немецки, говорит изрядно по-французски и разумеет французских авторов, обучался истории и географии, тако ж верховой езде, танцовать и фехтовать и притом особливо доброго поведения»), отличился в Семилетней войне, стал генерал-аншефом и вышел в большие персоны Екатерининской эпохи — был послом в Речи Посполитой и московским главнокомандующим.

Изящный отличник, подпоручик Адам Олсуфьев («сочиняет латинские, немецкие и французские письма весьма изрядно и переводит с немецкого на французской язык екстемпре[12] хорошо, универсальную историю окончал и ответствовал изрядно, а при том знает и специальные истории, в географии прошёл все карты и знает преизрядна, рисует миниатюрою…») выбрал «статскую» карьеру — и не прогадал: сделался чиновником Коллегии иностранных дел, тайным советником, управляющим Кабинетом Екатерины II и сенатором^{710}. Алексей Обресков при Екатерине стал послом России в Константинополе, тайным советником и членом Коллегии иностранных дел. Алексей Мельгунов получил чин действительного тайного советника и много лет служил генерал-губернатором Ярославской и Вологодской губерний. Юного Петра Румянцева когда-то сама Анна определила в солдаты гвардии; потом неусидчивый парень безуспешно пытался стать дипломатом при посольстве в Берлине, затем ненадолго попал в кадетский корпус, и уже регент Бирон 27 октября 1740 года приказал выпустить кадета Румянцева «в армейские полки в подпоручики» — навстречу воинской службе и славе одного из крупнейших полководцев России.

За ними было будущее — аннинские кадеты творили историю «золотого века» империи. А не слишком яркое царствование Анны Иоанновны осталось «приготовительным классом» в их школе жизни.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ЦАРСТВОВАНИЯ АННЫ ИОАННОВНЫ