Анна и Черный Pыцарь - [39]

— Возможно, вы правы, Финн. Что меня действительно озадачивает, так это как перед лицом таких свидетельств люди еще могут верить в то, что Библия говорит правду. Я просто не могу понять, как теория Книги Бытия может устоять против этих фактов.

— Честно говоря, я не вижу в Библии никакой теории. Она просто создает определенное настроение.

Никто из нас не обратил внимания, что Анна стоит поблизости и слышит каждое наше слово. Однако в ответ она ничего не сказала, а только шмыгнула носом.

— Не сможете ли вы с Милли полчасика присмотреть за детьми? Мне нужно кое-что сделать, — спросил меня Джон.

Я заверил его, что нам уже случалось исполнять подобную миссию и что дети останутся в полнейшей безопасности, даже если нам с Милли предстоит геройски погибнуть.

— Мы пойдем в Музей науки, Джон. Давайте встретимся там где-то через час или около того.

— Отлично, — ответил он. — Я сам вас найду.

В Музее науки детям понравилось гораздо больше. Всякие кнопочки, на которые можно понажимать, и целая шеренга исторических унитазов, у которых даже можно потянуть за цепочки. Куда лучше, чем все эти неинтересные мертвые штуки. Мертвые птицы и чучела животных были, конечно, очень хороши в своем роде, но далеко не так, как все эти рычаги и кнопки, от которых начинали вертеться колеса и шестерни, модели поездов и автомобилей и все такое прочее. Они настолько увлеклись кнопками, что явно не стали бы по мне сильно скучать.

— Милли, ты не возражаешь, если я на минутку отлучусь? Мне надо посмотреть тут на одну штуку.

— Не вопрос, Финн. А тебя куда понесло?

— Этажом выше. Там есть витрина с математическими моделями, я хочу взглянуть.

— Можно было и догадаться, — рассмеялась она. — Ладно, валяй.

Я околачивался там уже довольно долго, когда об мою руку вдруг потерлась рыжая головка Анны.

— Привет, Кроха! Что ты здесь делаешь? Надоели кнопочки?

— Нет. Просто хотела к тебе. Хотела что-то у тебя спросить.

— Давай спрашивай.

— Я думаю, мистер Джон не верит в мистера Бога, правда, Финн?

— Я не совсем в этом уверен, но, скорее всего, не верит, — ответил я.

— Ох.

Я попытался ей объяснить, что далеко не все в мире верят в мистера Бога и что очень многие верят во что-то совсем другое. Это оказалось довольно трудно, и она все равно мне не поверила. Некоторое время она бродила со мной вокруг витрин, разглядывая разные модели и пытаясь проникнуть в их суть с помощью воображения.

Вскоре рядом возник Джон.

— Рад, что нашел вас здесь, Финн. Я хочу показать вам кое-что вон там. Это дифференциальный анализатор Буша. Чрезвычайно интересное устройство, возможно, даже самое интересное, что здесь есть. Оно делает вот что…

Ему так и не удалось поведать нам, что же оно делает, поскольку Анну это ни в малой степени не интересовало. У нее имелся ряд вопросов к Джону, и она намеревалась немедленно их задать. Не думаю, что в мире был кто-то, способный устоять перед ее натиском. Ей вполне хватило одного залпа:

— Мистер Джон, почему вы не верите в мистера Бога? Почему?

Мне не так уж часто случалось видеть Джона теряющим дар речи, но это был как раз такой случай. Ему даже пришлось сесть на ближайшую банкетку.

— Присядь-ка рядом, милая, и я попытаюсь тебе объяснить.

Я гадал, чем это все в результате кончится. Так или иначе, я хотел быть поблизости, чтобы в случае чего оказать ей помощь и поддержку. Он еще ни разу не разговаривал с ней на эту тему, и ей, вполне возможно, не помешает плечо друга. Я уже забыл, с каким выражением это дитя смотрело на гигантский скелет тираннозавра.

За все годы нашего с ним знакомства я ни разу не видел, чтобы Джон был таким мягким. Он постарался максимально просто объяснить ей, что просто не может поверить в то, что мир был сотворен так, как это описано в Библии. Она слушала его, не говоря ни слова. Его последними словами были: «…вот, малыш, теперь ты видишь, почему я не могу поверить в это. Мне очень жаль, но я просто не могу».

Довольно долго никто не мог произнести ни слова. Анна, повесив голову, тщательно изучала пол. Я надеялся только, что слова Джона не слишком ранили ее. По весьма красноречивым взглядам, которые он на меня бросал, было ясно, что он ужасно сожалеет о том, что ему пришлось все это сказать. Однако правда для Джона была важнее всего — вне зависимости от обстоятельств. Так мы и сидели рядком, не зная, что сказать. Она подняла голову, и я заметил у нее на губах улыбку — весьма особенную улыбку системы «ну а теперь посмотрим», которая явственно обещала продолжение банкета.

— Сколько страниц в Библии, мистер Джон? Сколько там страниц?

— Страниц? — переспросил он. — Страниц… Я совсем не уверен, но там, должно быть, примерно тысячи две страниц или около того. А почему ты спрашиваешь?

— А сколько страниц, на которых мистер Бог творит мир? Ну, когда он делает все вот это.

— Не особенно много. Наверное, не больше пяти.

— Это как вот те скелеты, правда, Финн? Это совсем не важно, да?

Поскольку я понятия не имел, что за этим последует, и меня уже неоднократно втягивали в подобные споры, сказать мне на настоящий момент было особенно нечего.

— Это все на остальных страницах, мистер Джон. Это все там, дальше.