Анна Герман. Личный альбом - [5]

Шрифт
Интервал

«День добрый! Я из Варшавы, заглянул сюда искупаться перед поездом, а вот присмотреть за моими вещами некому. Мне подарили часы, которые я бы не хотел потерять. Вы не присмотрите за ними?» – спросил Збигнев, удивляясь, какой это нелепый повод для знакомства. Но ему повезло – доверчивая Анна обещала посторожить его «драгоценные» часы.

Девушка оказалась студенткой геологии Вроцлавского университета, она пришла погреться на солнышке и заодно почитать книжку для следующего экзамена. Слово за слово, Збигнев и Анна обменялись телефонами. Молодой инженер пообещал, что обязательно заглянет к ней в гости…


Фото Анны Герман с аттестата о среднем образовании.

Из архива автора

Этот талант принадлежит миру

Звонок Збигнева не заставил себя ждать. Анна понравилась молодому инженеру, он мечтал снова её увидеть. Тем более, что в разговоре у бассейна Анна упомянула о том, что выступает в самодеятельности.

Воспользовавшись очередной служебной командировкой, Збигнев позвонил Анне и попросил о встрече. Анна согласилась прогуляться по Вроцлаву и показать город. Во время прогулки молодые обнаружили, что у них много общего. Судьба семьи Збигнева тоже была связана с Россией. Молодой человек признался, что любит музыку и с удовольствием послушал бы, как поёт его новая знакомая.

«Тогда пойдёмте к нам домой пить чай, там я вам и спою» – рассмеялась Анна. И вот они в ее двухкомнатной квартире на улице Тшебницкой. Бабушка напекла вкусные пирожки, заварила свежий чай и поставила на стол пиалу с крупными кусками белоснежного сахара. «Мы очень любим такой вот кусковой сахар, – заметила Аня, – в Средней Азии с ним пьют чай как с конфетами, можно прямо вприкуску».

Вечер получился душевным, разговор всё более сближал молодых, а волшебные бабушкины пирожки таяли на глазах. И тут Збигнев напомнил Анне об обещании спеть что-нибудь… Надо сказать, что для неё это никогда не было проблемой – спеть за столом по чьей-то просьбе. И она запела… Сначала тихонько, потом громче и громче! Голос разливался, звук уносился в открытое окно… Збигнев был очарован…

Вскоре встречи стали все более частыми. Збигнев приезжал поначалу просто в гости, а вскоре стал приезжать и на концерты, где выступала Анна.

Спустя много лет он скажет в интервью: «В тот вечер я не знал, будет ли она певицей, станет ли выступать на сцене. Тогда меня посетила только одна мысль: её талант дарован миру Богом! Её талант принадлежит миру!».


Одна из первых фотосъемок Анны Герман во Вроцлаве.

Фото из архива автора

Выступление перед комиссией

В наши дни, чтобы стать артистом эстрады, достаточно иметь спонсора, на чьи деньги будут записаны песни, сняты клипы, сделаны красивые фотосессии. Во времена Анны Герман всё было иначе. Считаться артистом эстрады можно было только после специального экзамена. Тарификация – это проверка на профпригодность.

Анне предстояло сдать этот экзамен. Согласиться добровольно на такое истязание Анна не могла, слишком не любила публичные выступления. Решающую роль сыграла ее подружка, которая втайне от Анны записала ее на прослушивание. Деваться было некуда. Анна подготовила несколько произведений, исполнением которых рассчитывала произвести благоприятное впечатление на комиссию. В назначенный час она открыла дверь нужного кабинета и увидела перед собой суровых членов комиссии. Это были признанные мастера польской эстрады: Александр Бардини, Ханка Белицка, Тадеуш Ольша, Ежи Добровольский. Все они уже выслушали в тот день выступления нескольких претендентов и были изрядно утомлены. Анна Герман была последней в списке на сегодня.

Девушка встала посереди кабинета, с трудом переборола внутреннее волнение, и запела. Спела первую песню, потом вторую. Никакой реакции со стороны членов комиссии – ни одобрения, ни осуждения. Анна смутилась – хорошо это или плохо… Но продолжила петь, пока не исчерпала приготовленный репертуар.

По окончании выступления, к ней подошел Казимир Рудский, руководитель комиссии, элегантно поцеловал руку и сказал: «Мы все просим у вас прощения за то, что вам пришлось так долго петь, но, поверьте, так редко выпадает случай послушать прекрасный концерт, да ещё и бесплатно…». Эти слова были «приговором»: Анну Герман приняли в штат артистов эстрады. С того момента можно было официально гастролировать и получать зарплату в филармонии.


Участие в концертной программе Жешувской эстрады с ансамблем «Порфирион», начало 60-х.

Фото из архива автора.

Стажировка в Риме

Успешно сдав экзамен перед квалификационной комиссией, Анна Герман была выдвинута на соискание артистической стипендии итальянского правительства в Риме.

Первый вечер в Риме Анна запомнила хорошо: нужного сотрудника, который должен быть помочь ей устроиться, на работе не оказалось, поэтому Анна с подругой отправились гулять по городу. Устав от долгой экскурсии, они присели отдохнуть на маленькой площади возле улицы Кавур, где съели почти килограмм мандаринов. С тех пор это местечко подруги прозвали «площадь мандаринов».

Молодых студенток поселили в съемной комнате неподалеку от «площади мандаринов». Это жилище Анна назвала спартанским: об отоплении не было и речи, из крана текла ледяная вода. Девушки вынуждены были спать одетыми. Попытки найти отапливаемое жильё с горячей водой успехом не увенчались. «

Продолжить чтение
Еще от автора Иван Михайлович Ильичев
Анна Герман. Сто воспоминаний о великой певице

Необыкновенная судьба великой певицы Анны Герман раскрывается в этой книге сквозь призму воспоминаний ее друзей, родственников, коллег и простых зрителей. Звезды эстрады – Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха, Эдуард Хиль, знаменитые авторы – Александра Пахмутова и Николай Добронравов, Владимир Шаинский рассказывают пронзительные истории о встречах с этой удивительной певицей.Автор – Иван Ильичёв – биограф певицы, более 15 лет собиравший материал, объездил многие страны, встречался с очевидцами гастролей Анны, с ее родственниками и друзьями.

Рекомендуем почитать
Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.

Сергий Радонежский

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.