Анна - [16]
И предлагаю Вам такую схему --
Вы не сидите, Вы стоите". -- "Ах, стою я кое-как".
"Откройте шкаф... Наденьте эту блузку.
Здесь воротник волнистый, и широк рукав.
Его, чтоб кисть видна была, наверх и внутрь забрав,
как у Антуанетты, станом узким
вполоборота встаньте. Белую гвоздику
держите, повернувшись к Миру ликом,
23
поскольку эту, неосознанную Вами, красоту
увидят тысячи. А может, миллионы.
Художнику не писаны законы.
Но лучшим воплотить дано мечту.
А я -- из лучших. На словах я не доказываю это.
Вы руку левую держите выше правой.
Меня не соблазнить ни деньгами, ни славой.
Меня глаза влекут печальным светом".
"Глаза мои нисколько не печальны.
Я вся от смеха таю и лучусь.
От слов хвастливых Ваших я тащусь,
поскольку это опыт мой начальный.
Но грустной Вы меня, пожалуй, не пишите".
"Да что Вы понимаете? Лишь грусть
субстрат духовности. Признаюсь -- я боюсь
переносить на холст Вас. Не дышите.
Дыханье Ваше превращается в моё
сердцебиение, удушье, бытиё".
24
"Нет, перестать дышать я нынче не способна.
Придут ещё такие времена,
когда я буду, как Луна, одна
светить себе сама. Сегодня опыт пробный".
"О, Боже, Анечка, распределите пальцы по гвоздике.
чтоб все их было видно, кроме правого большого.
Мне кажется -- для Вас важнее Слова
лишь музыка ушедших и великих.
Вы так точны и исполнительны. Головку
чуть-чуть назад и к правому плечу.
Как будто смотрите смущенно и неловко
на что?.. На что-то... Думать не хочу.
Бровь тонкая и с уголком, как у Юдифи,
и Ярославны Суздальской глаза.
Нос Афродиты, что украли скифы,
отрытой в Херсонесе сто пятнадцать лет назад.
А линия от лба до глаз к скуле --
шедевр, что в тайской прячется скале".
Так бормотал он правду с вымыслом. Мелькали кисти,
и возникала жизнь на поле белом, чистом.
25
Он тонкой кистью века верхнего коснулся,
чуть-чуть убавил густоту ресниц...
В глазах Великий Ренессанс проснулся --
начала первых благородных лиц.
Затем писал он радужную оболочку,
как крылышко сапфирной калликоры.
До нижних век чуть видные в мерцании зазоры
давали поволоку, как из Песни Песней строчку.
Прямой и тонкий нос, ноздрей изящных крылья
украли у него каких-то полчаса.
Медовоумбристая толстая коса,
стекая с левого плеча, чуть декольте закрыла.
Волнистый воротник прикрыл ей грудь,
но не настолько, чтоб не видеть совершенства,
ту гармоничность формы, что есть высшее блаженство
для тех, кто классики пропорций знает суть.
Ценителей подобных в Мире так немного.
В них хромосомы совпадают редко, скупо, строго.
26
Здесь не грешу я. Внешность Анны так трагично
уродливость и скудость бытия
подчёркивала. Раньше всех заметил это я,
но промолчал, как делаю обычно.
Грусть красоты имеет смысл двоякий --
короткий век и сероватый фон,
которым перл бывает окружён.
Но слёзы льёт о красоте, увы, не всякий.
И благородство, и достоинство -- печальны.
Я постарался собрать в этой книге как можно более полное собрание произведений Александра Дольского. Собрать все. От шедевров, до откровенно слабых и пошлых. Не мое дело судить о их художественных достоинствах - каждый читатель составит о них свое собственное мнение. Главное - что есть над чем поразмыслить и чем зачитаться.
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.
Современная австрийская писательница Марианна Грубер (р. 1944) — признанный мастер психологической прозы. Ее романы «Стеклянная пуля» (1981), «Безветрие» (1988), новеллы, фантастические и детские книги не раз отмечались литературными премиями.Вымышленный мир романа «Промежуточная станция» (1986) для русского читателя, увы, узнаваем. В обществе, расколовшемся на пособников тоталитарного государства и противостоящих им экстремистов — чью сторону должна занять женщина, желающая лишь простой человеческой жизни?
Франс Эмиль Силланпя, выдающийся финский романист, лауреат Нобелевской премии, стал при жизни классиком финской литературы. Критики не без основания находили в творчестве Силланпя непреодоленное влияние раннего Кнута Гамсуна. Тонкая изощренность стиля произведений Силланпя, по мнению исследователей, была как бы продолжением традиции Юхани Ахо — непревзойденного мастера финской новеллы.Книги Силланпя в основном посвящены жизни финского крестьянства. В романе «Праведная бедность» писатель прослеживает судьбу своего героя, финского крестьянина-бедняка, с ранних лет жизни до его трагической гибели в период революции, рисует картины деревенской жизни более чем за полвека.
Новый роман П. Куусберга — «Происшествие с Андресом Лапетеусом» — начинается с сообщения об автомобильной катастрофе. Виновник её — директор комбината Андрес Лапетеус. Убит водитель встречной машины — друг Лапетеуса Виктор Хаавик, ехавший с женой Лапетеуса. Сам Лапетеус тяжело ранен.Однако роман этот вовсе не детектив. Произошла не только автомобильная катастрофа — катастрофа постигла всю жизнь Лапетеуса. В стремлении сохранить своё положение он отказался от настоящей любви, потерял любимую, потерял уважение товарищей и, наконец, потерял уважение к себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.