Анна - [10]

     приняв в познании за отправную точку.                       

     Заметил я в другом его портрете,                            

     что тема слепоты ему нужна.                                 

     Как бы метафора невинности она                              

     и мудрости одновременно с этим.                             

     Я попросил его перевернуть слепцов портрет                  

     и написал на обороте свой сонет.                            

     "Субтропики где-то в широтах Бомбея,                       

     а может Борнео, Суматры, Цейлона.                           

     Бесшумно и чутко, от тьмы не робея,                         

     шагают слепцы до тенистого схрона.                          

     Жара беспощадна. И в тени платана,                          

     куда добрели эти бедные люди,                               

     лежит в полудрёме и в позе султана,                         

     под вещей рукой златопузого Будды,                          

     16                                                          

     огромнейший тигр. Его тыкая палкой                          

     и пыльной сандалей случайно пиная,                          

     садятся с ним рядом за трапезой жалкой                      

     скитальцы. Он дремлет, их гаму внимая.                      

     Он знает -- слепой человек не опасен.                       

     Он -- та же Природа -- невинен, прекрасен"

     . . . . . . . . . . . . . . . . . .                  

     17, 18, 19, 20, 21, 22, 23                                  

     . . . . . . . . . . .                         

     24                                                          

     Ещё одно. Своей душою грешной                               

     я эту весть тогда не смог прочесть                          

     ... Один портрет. Я подошёл к нему неспешно                 

     и, удивленный, глаз не мог отвесть.                         

     У юной женщины мерцало и светилось                          

     лицо на фоне, уходящем в темноту,                           

     и выражало божескую милость                                 

     и добрый нрав, и ум, и чистоту.                             

     Назвать её красивой -- слишком просто.                      

     Я не нашёл тогда определенья.                               

     При первом взгляде на прекрасное -- смятенье                

     всегда в моей душе. Я чую остро,                            

     не понимая, может быть, в деталях                           

     гармонию, что вдруг меня коснётся.                          

     Во мне печальное предчувствие проснётся,                    

     и дух потери надо мной витает.                              

     Хотя, я думаю, любое естество                               

     так отвечает на талант и мастерство.                        

     25, 26                                                      

     . . . . . . . . . . . .                                        

     27                                                          

     Я много перевёл бумаги и чернил,                            

     а действие ещё не начиналось                                

     . Ты прав, читатель мой, я сочинил                          

     лишь две главы, изведав малость                             

     твою способность к чтенью, слову, звуку                     

     и преданность словесности родной.                           

     Бессмысленно я строчки ни одной                             

     не напишу. Я не унижу руку.                                 

     Бесценно время нашей жизни краткой.                         

     Промчится юность, испарится зрелость.                       

     Но славно вспомнить, что когда-то пелось                    

     и строфами осталось по тетрадкам.                           

     Прожить всего каких-то несколько десятков                   

     и полулежа сесть в свою кровать,                            

     неторопливо, искренно и сладко                              

     печали и ошибки вспоминать,                                 

     без лишних утомительных желаний,                            

     что отвлекают от воспоминаний.                              

     28                                                          

     Вот июль улетает дымком от костра.                          

     И жара... и от яблонь и вишен дурман --                     

     означают, что снова пустеет карман,                         

     и палитра беспечно и остро пестра.                          

     Перед вечером пахнут малиною руки,                          

     охлаждаясь, касаются шеи и лба..                            

     . Неизвестных пичужек трещит голытьба,                      

     постигая премудрости райской науки.                         

     И свободные в курсе и силе ветра                            

     освежают мне мысли навылет.                                 

     И на чувствах ни гари, ни пыли.