Аниськин и снежный человек - [58]

Шрифт
Интервал

После этих слов не по годам мудрой Маринки, Савская часто заморгала и громко, театрально произнесла:

– Ах, как долго я спала!

Ее фраза и явилась сигналом к отправлению в обратный путь. По дороге для Комарова разъяснились еще некоторые темные моменты: оглушительный шум, который он услышал перед тем, как ветка ударила его по голове, издавали пионеры. Им очень вовремя пришло в голову отсалютовать Заповедному Лесу бравурным маршем, сочиненным культмассовым сектором отряда. Этот-то марш, видимо, и спугнул чудовище.

Костя с благодарностью посмотрел на маленький, храбрый отряд:

– А как же все-таки случилось так, что вы бросили американцев и пошли за мной? – с легкой укоризной спросил он.

– Зита и Гита Белокуровы вернулись, – пояснила Люда, – поэтому отпала необходимость в слежке за иностранцами.

– Пионерки смогли объяснить пропажу листа из тетради? – понял Комаров. – И как же это произошло? Раньше, как я понимаю, таких эксцессов в вашем отряде не случалось. Кому понадобилось похищать эти сведения?

– Этот вопрос прояснен, – грустно, но сурово ответила Болотникова, – мы собрали совет отряда и провели товарищеский допрос пионера Леньки. Он сначала запирался, как рядовой несознательный элемент, а потом признался.

– Он продал этот лист Мачо? – укоризненно покачал головой Костя.

– Нет.

– Не Мачо? А кому? Значит, Мачо орудует не один? У него есть сообщник? Лист выкупил американец?

– Да нет же!

– Неужели наш односельчанин?

– Подождите!

– Односельчанка, – догадался Костя и руки его плетями повисли вдоль тела. Этого-то он и боялся. – Как же быстро сломалась Калерия!

– Калерия здесь не при чем. Ленька использовал этот листок сам, по своему усмотрению.

– Сам предложил его американцу? – Костя новыми глазами взглянул на этого ребенка, – а еще пионер!

– Сам отдал тетрадь с этим листком Зите и Гите. У нас закон – после трудового дня тетради сдаются архивариусу. А эти несознательные элементы повадились выпрашивать у Леньки тетрадь на ночь домой, чтобы Калерия проверила ошибки. В ночь, когда были сделаны записи о наблюдении о Мачо, они тоже забрали тетрадь домой. Ее выкрала их несознательная сестра Метропия. Она вырвала первый попавшийся лист и стала шантажировать сестер, требовать у них, чтобы они повязали галстуки на голову. То есть совершили святотатство.

Завязался неравный бой. Неравный, так как Метропия славится на весь район своей драчливостью. Ее даже быки мирские за версту обходят. В этом бою и погиб листок.

Комаров вздохнул с облегчением. Ему никак не хотелось, чтобы юный пионер Ленька начинал свою биографию с предательства Родины.

– И что, нет никакой возможности восстановить запись?

– Есть, конечно. Если хотите, Зита и Гита снова напишут все по памяти, а если хотите, просто перескажут, что делал всю ночь американец по кличке Мачо.

Костя хотел, чтобы они пересказали. Оказалось, что в ночь убийства Мачо не подавал никаких признаков жизни. Девочки всю ночь провели возле ФАПа и поручились «Честным пионерским», что ни одна живая душа не выходила и не входила в медпункт – ни через окно, ни через дверь.

– И вы правда всю ночь не спали? – не поверил Костя.

– Они как тянитолкай из Лип-По-По, – поспешила объяснить Людмила, – пока одна голова спит, другая бодрствует, и наоборот. Им можно верить.

– А найти вас нам помог Мухтар, – перевела разговор на более интересную для нее тему Маринка, – так прикольно, как собака, взял губами за рукав и повел. Ни разу такого не видела! Мы так испугались, когда вас увидели. Думали все: будет у нас теперь новый участковый – старый и совсем некрасивый. Вы лежали совсем, как мертвый. Лицо такое бледное-бледное…

«Теперь я и сам понимаю, что Мачо-Саймон вряд ли замешен в убийстве, – Косте хорошо думалось под трескотню Маринки. – Но чем же является существо, напавшее на меня? Это не медведь – такая анатомия глаз бывает только у человека. Он явно понимает человеческую речь – по моему требованию поднял руки вверх».

Костя мучительно напрягал память, стараясь вспомнить мельчайшие подробности, которые помогли бы ему разобраться в природе напавшего на него существа.

«Не помню, была ли у него шерсть на лице. Кажется, была. Примерно как у болонки – длинная, лохмотами. Была ли шерсть на теле? Не помню. За одеждой не было видно. Стоп! Как же я сразу не вспомнил! Одежда!»

Костя действительно резко остановился. Савская, идущая прямо за ним, налетела на него и противно заныла. Тропинка была узкая, шли все след-в-след, поэтому затор образовался мгновенно.

– Лыжню, лыжню, – закричал кто-то из пионеров, кажется, Степан.

– Мне необходимо вернуться, – объявил Костя.

Какая халатность! Какой непростительный непрофессионализм! Видимо тот, кто напал на него действительно сильно повредил ему содержимое черепной коробки. Уйти с места покушения не осмотрев это самое место! Не собрав отпечатки пальцев! Не сделав слепки со следов! Просто непростительная халатность!

Понятой-Маринка, вождь-Людка, задержанная-Савская, напарник-Мухтар поняли, что сопротивление бесполезно. Всей процессии пришлось повернуться на девяносто градусов и отправится в обратный путь. Хорошо, что они успели отойти не так уж и далеко – метров на пятьдесят от ели, под которой прятался злодей.


Еще от автора Максим Иванович Курочкин
Аниськин и сельские гангстеры

«Но-Пасаран» – не какая-нибудь глухая дыра, а крупный совхоз, и дела тут творятся серьезные. Не успел прибыть сюда из города новый участковый, отличник школы милиции Костя Аниськин, как здесь произошло загадочное убийство. Труп мужчины в кустах, да еще и с отгрызенным ухом. Ну, ухо, допустим, ясно кто откусил. А кто убил? Вдобавок в кустах объявился новый труп, на этот раз женский. И опять ухо… Костя – человек городской, здешних порядков не знает, но чует – дурят его деревенские, расследование буксует на месте.


Аниськин и шантажист

В совхозе с необычным именем `Но-Пасаран` опять переполох. Завелся тут не воришка, не кляузник, не душегуб, а …Рыбий Глаз! Правда, какой он, никто из сельчан толком не знает. Потому как никто его живьем еще не видел. Но боятся его все как огня. И как же тут не бояться? Ведь он, зараза, все и про всех знает: кто и где какое темное дело провернул. Даже тогда, когда вроде бы никто и ничего не видел и не слышал. Узнает и сразу письмо с предупреждением пришлет. А за каждый грешок у него расплата предусмотрена. Справедливость, значит, уважает.


Рекомендуем почитать
Питер под углом семь градусов

Вы смогли бы целую неделю претворяться другим человеком? А отказаться от престижной работы рады авантюрного приключения только потому, что в вашей жизни стало слишком много порядка? Готовы ли вы ходить на свидания и одновременно распутывать хитрую детективную историю? Хватит ли вам смелости сидеть в засаде ночью, пусть даже белой, поджидая преступника? А ведь еще надо играть чужую роль, заводить знакомства и искать себе помощников, чтобы разоблачить злодеев. И все это надо делать быстро и очень аккуратно — ведь преступник все время рядом, и в любой момент неосторожное слово или опрометчивый поступок могут выдать тебя с головой. Молодая москвичка Варвара Шевелева с успехом справляется со всеми трудностями и выходит победительницей из непростой ситуации благодаря своему таланту организатора, искренности, чувству юмора и умению заводить друзей.


На скоски

Два коротких рассказа и несколько стихов. Первый рассказ про то, как иногда хочется что-нибудь сделать вместе с другом, а тому твои увлечения не интересны. Второй рассказ про детектива Аонгаса, который расследует жестокое убийство чиновника. Стихи – это стихи, про них нечего сказать. Содержит нецензурную брань.


В погоне за …

Алсу – юрист с голосами в голове. Ее жизнь меняется когда она начинает к ним прислушиваться. Раскрытие тайны убийств, похищения денег, знакомство с масонами, путешествия в виртуальной реальности – мир становится ярче, если давать голос разуму и сердцу.


Светик-трехцветик. Часть 2

Любовь – это дар! Любовь – это чудо! Любовь – это лучшее, что дано человечеству! Иногда она бывает милой. Иногда волшебной. А иногда принимает самые уродливые формы. Но делает ее такой человек! Это поняла Светлана, сменив работу и обретя новых друзей. А может, она не права?


Бессмысленный рассказ

Нужно ценить в жизни, что имеешь. Мэри знала об этом, но ее бессмысленный рассказ перевернул ее реальность и понимание о жизни.


Охота на Дениса Ивановича

Люди – не звери, а порядочные всегда помогут друг дружке, тем более в России!


Дочь бутлегера

Судья и следователь Дебора Нотт, герой бестселлеров Маргарет Марон, стала одним из самых любимых персонажей современной детективной прозы.Адвокат Дебора Нотт совершает немыслимое, включаясь в гонку за место окружного судьи в округе Коллтон, где царят пережитки патриархата. Неожиданно дочь Дженни Уайтхед просит Дебору расследовать убийство матери, совершенное восемнадцать лет назад и оставшееся нераскрытым. Дебора принимается за дело, раскапывает опасные старые тайны… и кто-то пытается поставить точку в ее будущем — политическом и не только.


Пелагия и черный монах

То один, то другой монах из Ново-Араратского монастыря видит тень святого Василиска, основавшего Василисков скит. Братия обращается к Митрофанию, прося что-нибудь сделать. Преосвященный отправляет своего помощника на остров, на котором расположен монастырь, чтобы проверить слухи. Но после встречи с Василиском помощник архиерея попадает в больницу с острым расстройством психики. На остров направляется другой следователь…


Пелагия и белый бульдог

«Провинцiальный детективъ» — новый литературный проект Б. Акунина о приключениях сестры Пелагии — удивительной женщины, которой следовало бы быть не монахиней, а сыщицей…Двоюродная тетка преосвященного Митрофания стремится закончить дело покойного мужа и вывести породу бульдогов — совершенно белых и с коричневым правым ухом. Но кто-то вознамерился извести лучших псов ее псарни, что, без сомнения, сведет ее в могилу. Преосвященный Митрофаний просит сестру Пелагию навестить тетку и выяснить, кому мешают бульдоги.


Пелагия и красный петух

Роман «Пелагия и красный петух» завершает трилогию о приключениях непоседливой очкастой монахини, преосвященного Митрофания и губернского прокурора Матвея Бердичевского. На сей раз запутанная нить, которую разматывает сестра Пелагия, заводит ее слишком далеко — туда, откуда, быть может, и вовсе нет возврата…