Аниськин и снежный человек - [41]
– Да вы меня не поняли! Я не хочу избавиться от петуха, он мне очень нравится и не причиняет никаких хлопот. Помощь нужна не мне лично, а Прапору.
– Так это не ваш петух? Вы украли его из воинской части ввиду того, что он вам очень понравился и хотите отжать его у прапорщика?
Только сейчас Костя почуял, что от ветеринара исходят довольно мощные волны перегара.
– Как же вам объяснить? – впал в отчаяние он.
– Говорите, как есть, – доверительно положил ему ладонь на колено ветеринар, – вы – власть над людьми, я – над крупными рогатыми и всякими прочими скотинами, если мы объединимся, то будем у-у-у какая силища!
После ветврач долго дулся на то, что Комаров не хочет с ним объединяться, на то, что не хочет выпить на брудершафт, закусив свежеприготовленным Прапором, на то, что отказывается идти к нему в напарники. Или он сам просился к Комарову в напарники? Этого уже ни Костя, ни сам ветеринар вспомнить бы не могли. Наконец, после получаса бурных объяснений, едва не переходящих в откровенную потасовку, ветврач понял что все-таки желает от него этот молоденький новый участковый.
– И всего-то? – удивился он, – делов-то! И думать тут нечего. В лапшу.
– А может…
– Не, жаренный жесткий будет. Годов-то ему, поди, все два будет. Нет, жарить никак нельзя.
– Да я хотел…
– А вот в сметане попробуй. Сметана – она жирная, кисловатая, в ней мягкий будет.
– Да вы дадите мне сказать, или нет? – вспылил Комаров.
Ветеринар насупился. Он к человеку со всей душой, а человек к нему… нехорошо это.
– Может, можно голос ему вернуть? Посмотрите горлышко, связки.
– Это ты не по адресу. Вот если холостить кого, тогда пожалуйста. Слушай, а может, нам его захолостить? Ни разу еще петухов не холостил.
– Да ну вас, – махнул рукой Костя.
Он очень жалел о потерянном времени. Но кто мог знать, что в совхозе имени Но-Пасарана такой дурной ветеринар? Сегодня он планировал понаблюдать за америкацами и покрутиться возле дальнобойщиков. Но и с Прапором надо было что-то делать. Может, зайти к Калерии? Она девушка умная, знающая и добрая. Не даст погибнуть животному.
Приняв это решение, Комаров обрадовался. Действительно, Калерия! Как он раньше не вспомнил о ней!
Окно в кабинете Калерии было распахнуто настежь. Белые марлевые занавески лизал наглый и леноватый полуденный ветерок, из кабинета доносились голоса – у Калерии кто-то был.
«Эх, некстати, – подосадовал Комаров, – жди теперь, когда она с пациентом закончит!»
Вообще, девушка была поистине бесценной медсестрой.
Старенький фельдшер существовал в ФАПе больше для престижа, чем для дела. Часто он целыми днями не выходил на работу, и отсутствия его никто не замечал. Калерия и маленькая сухенькая акушерка героически волокли не себе всю работу – только что не делали операций. По просьбе односельчан
Калерия научилась ставить не самые сложные пломбы – посидела пару дней в райцентровском зубном кабинете, попросила отца смастерить себе бор-машинку из старого гравировального аппарата, выпросила у директора совхоза деньги на пломбировочный материал и тихо, не кичась и не строя из себя незаменимого специалиста, лепила вполне аккуратные пломбы.
Чтобы не томиться в душном ФАПовском коридоре, Костя уселся ждать прямо под окошком – на высоком обтесанном бревне, приволеченном сюда каким-то сердобольным сельчанином.
Комаров открыл крышку хлебницы и отпустил Прапора попастись на свободе, справить нужду и снять стресс. Прапор, грустно глянув одним глазом в глаза хозяина, немного встряхнулся и без особого энтузиазма принялся копаться в зрелой уже траве.
«Болеет, – с состраданием подумал Костя, – а Калерия там медлит. Может, петуху все хуже и хуже, а она там неизвестно чем занимается. Может, он даже умирает!»
Впечатлительный Комаров и сам уже поверил в то, что Прапор умирает.
«Надо бы поторопить ее», – решился он и привстал с места.
– Я это понял в момент, как посмотрел вас, – донесся до него мужской голос с сильным акцентом, – что все, что получилось со мной до наша встреча, все эти конфузы: тяпанье неведома зверушка в степи, приключение досадной болезнь кишков и столовой – все это только ради то, чтобы тротуар наши сделались перекресток.
«Дорожки наши пересеклись», – переводил в уме Костик.
– Вы просто должна мне ответить окончательный ответ. Иначе я не утихну до финал моей жизни. И в саркофаге не утихну, а буду доходить до вас в личине призрак и просить все та же ответ. Памятуйте: ради вы я прошагаю на все, даже на нехороший дело.
В голосе незнакомца послышались капризные нотки. А впрочем, он не был незнакомцем. Костя был более, чем уверен, что за личиной человека с акцентом скрывается тот самый техасец, который приставал к Калерии.
«Вот гад, – злился Костя, – понаехали тут, побудут неделю – и адью! А наши девчонки слезы лить».
Сам того не замечая, Костя уже называл но-пасаранских девушек «нашими». Он уже причислил себя к славному племени но-пасаранцев. Или просто имел в виду наши-российские?
«Сейчас я ему покажу» – решил Комаров.
Осторожно, стараясь не шелестеть травой, он подкрался к ничего не подозревающему хворому Прапору, взял его двумя руками и зашвырнул в беспрепятственно для подобных преступлений открытое окно. В этот момент он совершенно забыл, что петух нуждается в экстренном лечении, им овладела совершенно мальчишеская жажда мести сластолюбивому техасцу.
«Но-Пасаран» – не какая-нибудь глухая дыра, а крупный совхоз, и дела тут творятся серьезные. Не успел прибыть сюда из города новый участковый, отличник школы милиции Костя Аниськин, как здесь произошло загадочное убийство. Труп мужчины в кустах, да еще и с отгрызенным ухом. Ну, ухо, допустим, ясно кто откусил. А кто убил? Вдобавок в кустах объявился новый труп, на этот раз женский. И опять ухо… Костя – человек городской, здешних порядков не знает, но чует – дурят его деревенские, расследование буксует на месте.
В совхозе с необычным именем `Но-Пасаран` опять переполох. Завелся тут не воришка, не кляузник, не душегуб, а …Рыбий Глаз! Правда, какой он, никто из сельчан толком не знает. Потому как никто его живьем еще не видел. Но боятся его все как огня. И как же тут не бояться? Ведь он, зараза, все и про всех знает: кто и где какое темное дело провернул. Даже тогда, когда вроде бы никто и ничего не видел и не слышал. Узнает и сразу письмо с предупреждением пришлет. А за каждый грешок у него расплата предусмотрена. Справедливость, значит, уважает.
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Люди – не звери, а порядочные всегда помогут друг дружке, тем более в России!
Рассказ о жизни. путче и молодости в прокурорских погонах. Один из рассказов о приключениях молодого следователя прокуратуры.
Данный небольшой рассказ поведает вам о необычной и интересной истории двух товарищей – коллег, которые по своей вине попали, мягко говоря, в неприятное положение…
Она переживала разрыв с женихом. В груди было тесно от страданий, но больше всего давила обида. Нет, не намерена дальше соглашаться, что во всем виноваты женщины. Прохода ему, видите ли, не давали, сами на колени прыгали, губную помаду на его одежде специально оставляли. Хватит! Такому верить – себя не уважать. А ведь глупой никогда не была, но тут… Всё! Решила начать новую жизнь. Причем кардинально. А что, если открыть агентство? И таких вот типов на место ставить! Отлично же придумала!.. Обложка Татьяны Михаль.
Агриппина Петровна после развода с мужем поселилась в доме одного южного городка. Жизнь ее текла предсказуемо и однообразно, но с поселением в ее дом странного жильца все изменилось. Она становится свидетелем убийства, неожиданно встретив мужчину своей мечты, уезжает во Францию, и там попадает опять в странную историю. Но вот она опять дома, как же теперь сложится ее личная жизнь?
Судья и следователь Дебора Нотт, герой бестселлеров Маргарет Марон, стала одним из самых любимых персонажей современной детективной прозы.Адвокат Дебора Нотт совершает немыслимое, включаясь в гонку за место окружного судьи в округе Коллтон, где царят пережитки патриархата. Неожиданно дочь Дженни Уайтхед просит Дебору расследовать убийство матери, совершенное восемнадцать лет назад и оставшееся нераскрытым. Дебора принимается за дело, раскапывает опасные старые тайны… и кто-то пытается поставить точку в ее будущем — политическом и не только.
То один, то другой монах из Ново-Араратского монастыря видит тень святого Василиска, основавшего Василисков скит. Братия обращается к Митрофанию, прося что-нибудь сделать. Преосвященный отправляет своего помощника на остров, на котором расположен монастырь, чтобы проверить слухи. Но после встречи с Василиском помощник архиерея попадает в больницу с острым расстройством психики. На остров направляется другой следователь…
«Провинцiальный детективъ» — новый литературный проект Б. Акунина о приключениях сестры Пелагии — удивительной женщины, которой следовало бы быть не монахиней, а сыщицей…Двоюродная тетка преосвященного Митрофания стремится закончить дело покойного мужа и вывести породу бульдогов — совершенно белых и с коричневым правым ухом. Но кто-то вознамерился извести лучших псов ее псарни, что, без сомнения, сведет ее в могилу. Преосвященный Митрофаний просит сестру Пелагию навестить тетку и выяснить, кому мешают бульдоги.
Роман «Пелагия и красный петух» завершает трилогию о приключениях непоседливой очкастой монахини, преосвященного Митрофания и губернского прокурора Матвея Бердичевского. На сей раз запутанная нить, которую разматывает сестра Пелагия, заводит ее слишком далеко — туда, откуда, быть может, и вовсе нет возврата…