Анимист - [113]

Она извивалась и корчилась, кусая руку, потом захрипела и задергалась, когда он сильнее сжал окровавленный кулак, но не давя ее. Алекс крепко зажмурился, снова беспомощно потянувшись к своей аниме. Чернан отступил и помахал ею, держа за хвост. Алекс, спотыкаясь и оскальзываясь, шагнул следом, пытаясь схватить ее. Чернан тихо рассмеялся.

– Я мучаю тебя, верно? Х-ха. Как я говорил, это было забавно, но, боюсь, как и все хорошее, оно должно закончиться. До свидания, анимист… анимист до самого конца. Твой колледж гордился бы тобой. Образцовый раб.

Чародей подошел к ограждению балкона и пренебрежительно отшвырнул Пылинку. Крошечное серое тельце закувыркалось в воздухе. Алекс рванулся за ней, но ноги подогнулись, и он упал на камни перед Чернаном. Разум был полон ощущения падения, кувыркания, снова и снова… он в последний раз с любовью подумал о своей верной аниме и приготовился умереть, ощущая ее быстрое приближение к твердым, холодным камням внизу.

* * *

Пылинка упала на покрытое шерстью тело мертвого грыза; ее усы подрагивали. Повсюду вокруг топали ноги; где-то… она медленно поворачивала голову из стороны в сторону, взгляд был несфокусирован. Там, там был ее анимист, ее друг, ее Алекс. Сосредоточившись, сконцентрировавшись на нем, на его разуме, его мыслях, она бросилась вперед, как маленькая серая молния. Она бежала, петляя, прыгая и уворачиваясь от топающих вокруг ног; умирающий солдат рухнул, как срубленное дерево, едва не придавив ее вытянутой рукой.

Алекс чуть не заплакал от радости и облегчения, но сдержался. Биение сердечка Пылинки отдавалось у него в голове, в глазах плыло, когда ее зрение накладывалось на его; она изо всех сил пыталась защитить его от волшебства Чернана, но он знал, что анима недостаточно сильна и слишком далеко. Они обречены; короткий перерыв в пытке был определенно временным. Он медленно поднял взгляд на лицо Чернана и увидел глаза, наблюдающие за ним со странной, совершенно нехуманской холодностью, равнодушным любопытством… так случайный наблюдатель заглядывает в микроскоп на простейших паразитов. В голосе звучало некоторое любопытство, и соответственно поднялись брови, но глаза были холодны, как глубочайшие пучины моря.

– Ты все еще жив? – Чернан вздохнул. – Вот черт, приходится здесь делать все, – проворчал он и прищурился.

Хотя Пылинка была еще далеко, спеша к нему изо всех сил маленького тела, пробираясь среди мертвых и умирающих, Алекс ощутил внезапное потрескивающее нарастание силы, когда руки Чернана медленно задвигались, готовясь к заключительному, разрушительному заклинанию смерти.

Флип, разыскивающий Алекса, появился на другом конце коридора. Грыз увидел высокого чародея, возвышающегося над съежившимся беспомощным анимистом, на фоне открытого балкона. Не задумываясь, просто поддавшись наконец волне ярости, пытающейся увлечь его, Флип бросился вперед, оттолкнувшись мощными ногами.

Первый прыжок покрыл половину расстояния. Чернан поднял голову, заметил его во время второго скачка и произнес заклинание, когда Флип прыгнул в третий раз – через Алекса, прямо в лицо чародея, на широко открытый рот. Потрескивающая, шипящая синяя молния искрящейся дугой взорвалась вокруг него, иссушая мозг, выпаривая кровь. Боль, шум, свет и тьма…

Алекс, к счастью, потерял сознание, когда тело охватили припадки; волшебство пронзало его, сжигало, уничтожало. Во дворе Пылинка моргнула, остановилась и завалилась на бок, подергиваясь.

Флипа смерть поразила в прыжке. В смертельных судорогах щелкнули челюсти, длинные желтые зубы вонзились в горло чародея. Они сжались бульдожьей хваткой, разрывая артерии и дыхательное горло. Чернан зашатался; его глаза горели, стекленели – он умирал.

Смертные муки чародея разбегались потрескивающими, искрящимися кругами волшебной ряби. Во дворе, где грызы как раз сносили последних солдат и уже собирались броситься на съежившегося короля, волшебство обрушилось на сражающихся волной боли и шума, сбивая их с ног, тряся, как крыс. Солдаты кричали и, дрожа, падали на землю рядом с грызами. Король Бельтар свалился с трона и, беспомощно дергаясь, скатился с повозки; принцесса судорожно билась, путы врезались ей в запястья, пока не лопнули. Приступ конвульсий сбросил ее с телеги, и она свернулась в позе зародыша.

Волшебство как косой прошлось по толпе на площади, сбивая зевак с ног; они хватались за головы, падали на колени.

Позже рассказывали, что до самого Деридаля солдаты и горожане, пленники и крестьяне шатались и спотыкались, словно сама земля тряслась. Потом, постепенно, сила ослабела, впитавшись в землю, море и небо.

Тело Чернана сползло по стене. На горле у него по-прежнему висел Флип, а у ног лежал Алекс. Все было залито кровью.

Грызы и хуманы во дворе медленно вставали, оглядываясь, моргая, словно пробуждаясь от сна. Но потом быстро вспомнили, где они, что с ними, – и схватились за оружие. Это была бы очень короткая схватка: горстка оглушенных, шатающихся солдат со стонущим на окровавленной земле королем против грызов, все еще многочисленных, хотя многие, очень многие из них пали в бою. Но принцесса, оглядевшись, вскочила и подбежала к королю; тот при падении повредил колено и не мог встать сам.