Ангуттара Никая - [5]

Точно также, бывает так, что мелкое злодеяние приведёт некоего человека в ад. Бывает и так, когда то же самое мелкое злодеяние, совершённое другим человеком, даёт плод здесь и сейчас, который, в целом, длится лишь мгновение.

И какого человека мелкое злодеяние приведёт в ад? Бывает так, что некий человек неразвит в теле1, неразвит в нравственности, неразвит в уме, неразвит в мудрости: недалёкий, малодушный, пребывающий в страдании. Мелкое злодеяние, совершённое таким человеком, приведёт его в ад.

И для какого человека то же самое мелкое злодеяние, совершённое им, даёт плод здесь и сейчас, который, в целом, длится лишь мгновение? Бывает так, что некий человек развит в теле, развит в нравственности, развит в уме, развит в мудрости: открытый, великодушный, пребывающий в безмерности2. Мелкое злодеяние, совершённое таким человеком, даёт плод здесь и сейчас, который, в целом, длится лишь мгновение.

Это подобному тому, как мясник имеет право побить, связать, убить или сделать что пожелает с неким человеком, укравшим у него козу; но не имеет права побить, связать, убить или сделать что пожелает с другим человеком, укравшим у него козу. В каком случае мясник имеет право побить, связать, убить или сделать что пожелает с неким человеком, укравшим у него козу? Бывает так, что человек беден, имеет мало вещей, мало имущества. Такого человека, когда он украл козу, мясник имеет право побить, связать, убить или сделать с ним что пожелает. И в каком случае мясник не имеет права побить, связать, убить или сделать что пожелает с другим человеком, укравшим у него козу? Бывает так, что человек богат, имеет много вещей, много имущества; царь или советник царя. Такого человека, когда он украл козу, мясник не имеет права побить, связать, убить или сделать с ним что пожелает. Всё что он может сделать — это лишь прийти и со сложенными у груди ладонями попросить: «Пожалуйста, достопочтенный, отдайте мне козу или стоимость козы».

Точно также, бывает так, что мелкое злодеяние приведёт некоего человека в ад. И бывает так, когда то же самое мелкое злодеяние, совершённое другим человеком, даёт плод здесь и сейчас, который, в целом, длится лишь мгновение.

И какого человека мелкое злодеяние приведёт в ад? Бывает так, что некий человек неразвит в теле, неразвит в нравственности, неразвит в уме, неразвит в мудрости: недалёкий, малодушный, пребывающий в страдании. Мелкое злодеяние, совершённое таким человеком, приведёт его в ад.

И для какого человека то же самое мелкое злодеяние, совершённое им, даёт плод здесь и сейчас, который, в целом, длится лишь мгновение? Бывает так, что некий человек развит в теле, развит в нравственности, развит в уме, развит в мудрости: открытый, великодушный, пребывающий в безмерности. Мелкое злодеяние, совершённое таким человеком, даёт плод здесь и сейчас, который, в целом, длится лишь мгновение.

Монахи, если кто-либо скажет: «То, каким образом человек творит камму, то точно таким же образом он ощутит её результаты» — то в этом случае нет ни святой жизни, ни возможности для правильного окончания страданий. Но если кто-либо скажет: «Когда человек творит камму, что будет ощущаться таким-то и таким-то образом, то так и будет ощущаться её результат» — то в этом случае есть святая жизнь и есть возможность для правильного окончания страданий».

АН 3.100 (i-x) Пансадховака сутта: Старатель

^{Редакция перевода: 10.10.2009}

^{Перевод с английского: SV}

^{источник: www.accesstoinsight.org}

«Есть такие грубые примеси в золоте: земляной песок, галька и гравий. Старатель или его ученик, положив золото в чан, вымывает его снова и снова, до тех пор, пока не избавится от грубых примесей.

Когда он избавился от них, в золоте остаются небольшие примеси: грубый песок и мелкий гравий. Он вымывает его снова и снова, до тех пор, пока не избавится от небольших примесей.

Когда он избавился от них, в золоте остаются мелкие примеси: мелкий песок и чёрная пыль. Старатель или его ученик вымывает золото снова и снова, до тех пор, пока не избавится от мелких примесей.

Когда он избавился от них, то остаётся только золотая пыль. Золотых дел мастер или его ученик, положив пыль в тигель, дует на него снова и снова, чтобы сдуть окалину. Золото, покуда на него не дули снова и снова, вплоть до того момента, пока примеси не выдуются, пока оно не очистится от окалины, не было податливым, мягким или сияющим. Оно было хрупким и с ним ещё нельзя было работать. Но вот наступает момент, когда золотых дел мастер или его ученик дул на золото снова и снова, пока вся окалина не сошла. Золото, на которое дули снова и снова вплоть до того момента, пока примеси не выдуются, стало чистым, очищенным от окалины, мягким, податливым и сияющим. Оно не хрупкое и с ним можно работать. И тогда какое бы украшение не задумал сделать мастер — пояс, серьгу, ожерелье или золотую цепь — золото может послужить этой цели.

Точно также, есть грубые загрязнения у монаха, который намеревается тренировать возвышенный ум: дурное поведение телом, речью и умом. Монах, по своей натуре осознанный и способный [к практике], оставляет эти загрязнения, уничтожает, рассеивает, выбрасывает из существования.