Ангрон: Раб Нуцерии - [53]

— Довольно! — Теперь они были так близко друг к другу, что их лбы соприкоснулись. Невероятным усилием Кхарн удержал руку с топором. — Еще есть надежда спасти легион. Мы еще можем свернуть с пути к кошмару.

В глазах Кхарна мелькнуло нечто неопределенное — тень разума или намек на понимание, — но исчезло столь же быстро, как и появилось.

— Иного пути нет.

Черты Магона окаменели, а оружие показалось тяжелее обычного, когда Кхарн оттолкнул его.

— Так нападай, тот, кто Пожирает Миры, — сказал центурион Несломленных своему брату, — и подкрепи слова действием.

26

Пока Кхарн, Магон и остальные легионеры рвали друг друга на части, Тетис шел к примарху, широко разведя руки.

— Отец, прошу, — взмолился он. — Я знаю, вы ощущали мой разум внутри себя, в воспоминаниях о вашей жизни. Я знаю, какой вы на самом деле.

Тетис вышел за пределы материального тела и слился с сознанием отца. Нырнув в самые его измученные глубины, библиарий извлек на свет воспоминание о том, как примарх вырвался из пещер, где гладиаторы Деш’эа томились вместе со своими братьями и сестрами. Оба вновь пережили то время, когда Ангрон повел восстание против верховых поработителей, которые играли жизнями рабов в кровавые игры ради праздного развлечения. Гладиаторы набросились на тюремщиков с самодельным оружием и даже собственными цепями, вкладывая в резню всю свирепость и навыки, которыми им пришлось обзавестись для выживания в горячей пыли.

В следующий миг Тетис рухнул навзничь, хватая ртом воздух, придавленный к земле весом Ангрона.

— А потом я их увидел, — прошипел примарх. — Между нами не было ни стен, ни «змеиных глаз» — ничего, за чем можно было бы спрятаться. Я узрел верховых, которых всю свою жизнь считал какими-то непостижимыми существами. Я искал богов, а нашел всего лишь людей. Слабых, тощих, как щепки, тварей, от которых несло страхом и мочой. Они запричитали и взмолились, чтобы я вдруг перестал делать то, чем занимался из часа в час всю мою жизнь, чтобы я забыл, кем стал их собственными стараниями. Мясником. Убийцей. Вот в кого превратили меня эти доходяги.

Ангрон с размаха ударил Тетиса тыльной стороной ладони, отчего его голова резко дернулась в сторону, а затем вцепился ногтями в Гвозди.

— Они в ответе за все! Я убивал, и убивал, и убивал, и убивал, и я поклялся, что не остановлюсь, пока последний из них не падет замертво. Твоего отца здесь нет. Ангрон давно умер — убит подле своей названной семьи. Он остался на Нуцерии.

Примарх схватил библиария за плечи, приподнял и с силой швырнул о землю. Потом еще раз. И еще. А затем опустил взгляд на Тетиса, чье лицо превратилось в переломанную кровавую маску. Легионер не защищался — просто смотрел снизу вверх на своего отца. Ангрону было больно смотреть на Тетиса, но не из-за его потусторонней ауры, а из-за чувства, сквозившего в его глазах.

Был ли это ужас?

Или жалость?

На какой-то миг гнев примарха схлынул.

— Тот дар во мне Он разглядел сразу. Мои братья и сестры тоже его видели.

— И я видел, — прошептал Тетис сквозь хрип разорванных легких.

— Его больше нет, — затряс головой Ангрон, дребезжа кабелями, будто мог стряхнуть саму эту мысль, как вошь.

С гортанным ревом он принялся молотить землю, выбивая кулаками глубокие кратеры по обе стороны от головы Тетиса.

— Его отняли у меня. Выдавили, как и все остальное. Во мне теперь лишь железо и дым, и никаких звуков, кроме песни Гвоздей.

— Я… не верю, — просипел Тетис. — Мы можем помочь вам, Император может помочь вам.

— Нет! — заревел Ангрон и ударил библиария. Тот обмяк, как тряпичная кукла. — Пусть катится вместе со своим высшим обществом в преисподнюю! Ему никогда не расплатиться за то, чего Он меня лишил. А вся его империя рано или поздно с треском развалится.

Держа Тетиса за голову обеими руками, примарх вколотил его затылок в землю.

— И что от нее останется? — Он вновь ударил, чувствуя, как раскололась кость в его кулаках. — Ничего — и поделом всем нам. Ну и пусть другие глядят на меня свысока — я только порадуюсь их падению. Но я сыграю свою роль ровно так, как от меня требуют. Побуду недалеким, взбалмошным Ангроном.

Бросив Тетиса в пыль, он наклонился, чтобы прошептать на ухо убитому им сыну:

— Я продолжу ходить среди звезд, чтобы проливать кровь и собирать черепа, оставляя Императору то же самое, что Он оставил мне, — кладбище, бесконечное поле костей, торчащих из просоленной земли.

Кто бы ни сражался против Магона, это существо не было его братом. Брат, которого знал центурион, умер, и его место занял зверь, который дрался с невиданной свирепостью. Соратники Магона гибли один за другим, не в силах противостоять Гвоздям. Слишком неравны оказались силы.

Топор вылетел из его руки. От серии раздирающих плоть ударов центурион Восемнадцатой рухнул на землю. Он поднял голову в попытке разглядеть что-нибудь сквозь кровь, застилающую глаза. Куда бы он ни посмотрел, везде его родичи с остервенением убивали друг друга, разменяв столь бережно взращенное братство на безумие. Неподалеку массивная фигура Лорке пробивалась сквозь ярящееся море клинков. Пожары Малкойи, играющие бликами на его саркофаге, знаменовали гибель последней надежды на излечение легиона от Гвоздей.