Ангола в сердце моем - [12]
Как правило распорядок выполнялся, но часто сама боевая ситуация вносила коррективы в нашу жизнь. Меняла нашу жизнь и погода, особенно в дождливый период с декабря по февраль. Боевая обстановка была напряженной: почти ежедневный обстрел позиций бригады с минометов, нападение на нашу разведку и колонны, убийства мирных жителей Лонга. Бороться с минометным обстрелом было очень сложно, так как противник действовал мелкими группами по 2–3 человека, обстрел проводился всегда с разных направлений и после обстрела они быстро уходили. В бригаде было организовано круглосуточное наблюдение за воздушной обстановкой и установлен сигнал о приближении самолетов и вертолетов: наших — три удара в гильзу, четыре — противника и воздушная тревога.
3 января 1983 г. вместе со своим подсоветным — начальником политотдела лейтенантом «Десидиду» мы впервые составили план политической работы на месяц и на неделю. Работал с переводчиком.
Политодел состоял всего из 5-ти человек:
Следует отметить, что командир бригады 24-летний старший лейтенант Зэка, начальник политотдела и другие полиотдельцы очень серьезно относились к политической работе, высоко оценивали роль политработника и всегда прислушивались к моим рекомендациям.
По моей просьбе командир бригады выделил старое полуразрушенное здание под офис для политотдела, которое уже 8 января было очищено от грязи, внутри поштукатурили и побелили, застеклили окна, навесили двери и распределили кабинеты. Рядом оборудовали место для проведения занятий — углубили на один метр землю, поставили каркас и сверху натянули брезент, сделали скамейки, стол, повесили политическую карту мира. Командиру и начальнику политотдела понравилось и это место стало центром проведения различных занятий и собраний.
Вверху тыльная сторона офиса советников, внизу — место для проведения занятий, справа за деревом — морг
Пришлось приложить много усилий, чтобы подсоветные поняли важность и необходимость работы непосредственно в подразделениях на позициях и особенно с теми, кто отправлялся для выполнения боевых задач.
Были и курьезы в моей работе. Так, например, прихожу утром в офис политотдела, которое оборудовали три дня тому назад, а в одном кабинете горит костер, все стены закопчены. Оказывается они, по привычке, разожгли на полу одной из комнат костер, как в своей родной кимбе.
В целом офицеры политотдела были подготовлены выше среднего, что позволяло успешно выполнять поставленные задачи.
Все советники быстро приспособились к нынешним условиям жизни и особенностям советнической деятельности.
Одной из проблем было незнание португальского языка, ведь был один переводчик на восемь человек, а при полном комплекте советников и специалистов — один на 11 человек. Этого было недостаточно. Поэтому, мы все учили язык и старались разными способами общаться с ангольцами. Кроме того, заместитель комбрига по технической части старший лейтенант Жоаким (мы звали его Жорой) учился в СССР, хорошо знал русский язык и был нам хорошим помощником в общении с подсоветными. Обучение было взаимным — в практическом общении мы учили португальский язык, а ангольцы — русский. Мне повезло- рядом были профессиональные переводчики, которые не жалели времени и сил в нашем обучении языку.
Второй проблемой было однообразие в питании. Мы стояли на полном бесплатном довольствии в бригаде и проблем в обеспечении продовольствием не ощущали, хотя перечень продуктов на складе был ограничен и скуден. В достатке были только макароны, гречка, сахар, консервы сардин и тунца.
Пищу мы готовили сами, в наряд по кухне заступали по очереди на сутки. Старший группы был освобожден от нарядов. Я впервые заступил в наряд по кухне через неделю после прибытия в группу.
Вот что я приготовил: на завтрак — макароны с тунцом и кофе со сгущенкой, на обед- суп с лапшой, тунец и чай, на ужин- макароны по-флотски со свиной тушенкой и чай. Во второе дежурство по кухне, я — «кузенейро» (повар) попробовал приготовить украинский борщ- отвар из костей, консервированной красной свеклы, сушеного картофеля, морковки, вместо петрушки — листья морковки. Специй, томатной пасты не было. Борщ получился на славу, я сам был удивлен. Такой рацион, кроме борща, был почти ежедневно.
Разнообразить рацион можно было за счет пайка матроса-связиста и закупки продуктов по линии «Совиспано» в Луанде, куда мы вырывались раз в два — три месяца. Это зависело от прилета авиатранспорта в Лонга для вылета в Менонго, а затем там мы ждали вылета в Луанду. Возращение назад, в бригаду, таким-же способом.
Передвижение автотранспортом было запрещено. Каждый вылет только с разрешения вышестоящего старшего советника. По продовольственным товарам можно было закупить консервы всех видов и типов, сгущенное молоко, тушенку, бразильское мясо в вакуумной упаковке (правда оно было сильно соленым и приходилось его долго вымачивать). Из спиртного на каждого советника и специалиста, кроме связиста — матроса, по норме Главного военного советника полагалось по одной бутылке коньяка, русской водки, виски, вина и шампанского по большим советским праздникам. Матросский паек был усиленным и здорово нас выручал.
