Ангола: неизвестная война - [93]

Тогда Константин Яковлевич Курочкин пошел дальше и убедил руководство ГШ. После 1985 года в Анголе для советских военных советников и специалистов в Анголе было сделано исключение, но каждая командировка в район боевых действий должна была оформляться документально. При вылете на «боевые», как и в Союзе, выписывалось командировочное удостоверение, где указывалось, что «такой-то вылетает в район, где ведутся боевые действия». Бюрократия бессмертна! Нужно заметить, что хотя это было прямое нарушение Постановления Совета Министров СССР (к подобным документам в то время прислушивались беспрекословно), но на это нарушение пошли. Благодаря генералу «Константину», как уважительно называли его ангольцы и кубинцы.

Система эта, поначалу действовала безупречно. Поэтому советники, действительно находящиеся в районах постоянных боевых действий свидетельства получали, и службу у них шла «полтора за год». Из трех-четырех лет пребывания в Анголе у некоторых советников и переводчиков (при соблюдении принципа ротации) зачастую «набегало» от двух-трех месяцев «боевой работы» до года и более. Но как быть остальным? Многие советники безвылазно сидели в Луанде, Бенгеле, Негаже и других, относительно безопасных местах, которые не были включены в приказ ГВС. Что делать? Тогда в ход шли уловки. Как рассказывал мне мой товарищ, личный переводчик генерала Беляева, Сергей Антонов, в 1987–1989 гг. буквально не вылезавший из районов боевых действий, иные высокопоставленные политработники и штабисты из Луанды делали все, чтобы организовать себе командировки и слетать, например, в Менонге, Куиту-Куанавле, Намиб. Всего на несколько часов, в крайнем случае, на одни сутки. Зачем? Чтобы провести, якобы, «партсобрание, которое без них состоятся на может», или устроить «разбор полетов» для подчиненных. И, соответственно, получить «в зачет» сутки пребывания в зоне боевых действий! И в итоге — заветную зеленую книжицу!

Но подавляющее большинство советников, специалистов и переводчиков, побывавших в Анголе, в частности до 1985 года, остались как бы за кадром и оказались «не охваченными» данными мерами. У меня в архиве хранятся десятки писем от советников, специалистов, которые в 1979–1984 гг. занимались настоящей боевой работой, летали в районы боевых действий, «выволакивали» ангольские экипажи из неминуемого плена унитовцев, но в праве на пресловутую «зелененькую книжицу» им отказали. При обращении в 10-ку их, мягко говоря, посылали, ссылаясь на соответствующие директивные документы, в крайнем случае, советовали заручиться свидетельствами Главного военного советника, его заместителей, старших в округах, подтверждающих… их участие боевых действиях! Нонсенс!

Как-то мы, с сослуживцами, работавшими в ГлавПУ СА и ВМФ, достаточно солидной и уважаемой тогда организации, попробовали все-таки добиться справедливости. В нашем отделе были ребята, которые работали во Вьетнаме, Никарагуа, Анголе, Эфиопии. Но сроки их пребывания в странах не соответствовали указанным в «постановлении совета министров СССР». Составили запрос за подписью тогдашнего начальника Специального управления генерала Владимира Федоровича Молчанова в 10-ку. Указали время пребывания, задачи, которые выполнялись. И получили отписку. от бывшего знаменитого футболиста и начальника управления кадров 10-го Главного управления кадров генерал-майора Пухова: «Сведениями об участии указанных военнослужащих в боевых действиях в названных странах не располагаем.».

Почти как в песне «Вас там быть не могло», которую сложили наши ребята во время боев под Куиту-Куанавале. А появилась она, когда нашим советникам и переводчикам ангольских окопах дали ясно понять, что политическая обстановка изменилась. Пришла перестройка и «новое мышление», которые предполагают другие подходы к разрешению региональных конфликтов. Но ни южноафриканцев, ни унитовцев как-то об этом как то «забыли» предупредить и те продолжали долбить по нашим из всех стволов. А тут еще в Москве, возвращавшимся из страны советникам вновь стали тыкать в нос директивными документами, которые, по сути, отрицали ведущуюся в Анголе войну и наше в ней участие. Поэтому и раздавались над ангольской саванной под бренчание гитары:

Куда нас, дружище, с тобой занесло,

Наверно, большое и нужное дело?

А нам говорят: «Вас там быть не могло,

И кровью российской чужая земля не алела…»

Иногда мне приходит мысль: а может быть память о той войне и вовсе не нужна? Действительно ЮАР теперь дружественная страна, Анголе прощены все долги, там налаживается мирный процесс, бывшие партизаны УНИТА после смерти своего непримиримого лидера Жонаса Савимби интегрируются в мирную жизнь. В политической жизни Анголы даже «всплыл» уже почти похороненный всеми престарелый лидер ФНЛА Холдена Роберту, пытающийся возродить свою политическую организацию «на благо демократии и процветания ангольского народа».

К тому же российская могущественная корпорация «Росвооружение» вовсю сотрудничает с Южной Африкой. Еще бы. За 20 лет южноафриканские военные на своей шкуре убедились в исключительной надежности и эффективности нашей боевой техники. Недаром из захваченных у ангольцев на поле боя ЗУшек, БМ-21, «Шилок» они создавали собственные типы и виды оружия. А охотникам, например, за мобильным комплексом ПВО ОСА-АК была объявлена солидная денежная премия. После того, как спецподразделения армии ЮАР его все-таки захватили в 1987 году под Куиту-Куанавлеле, южноафриканские инженеры просто пришли в восторг от простоты и эффективности комплекса. Поэтому то сегодня шасси, например, российского танка Т-72 стало идеальной основой для создания гусеничного варианта когда-то громившей позиции наших военных советников под Куиту-Куанавале советников самоходной гаубицы G-6. Южноафриканские «Миражи» модернизируются российскими специалистами, строятся планы создания новых совместных проектов в области вооружений. Времена меняются. Может и не стоит ворошить прошлое?