Ангола: неизвестная война - [26]

Но денежную компенсацию за проведенные в Йоханнесбургской тюрьме месяцы Пестрецов все же получил. Нет, ни от нашего государства. А от… правительства ЮАР. Того самого правительства, которое держало прапорщика в кандалах почти полтора года. Несколько лет добиралось из ЮАР до Калининграда извещение от главного управляющего концлагерей И. Д. Л. Пауэлла. Перевод письма, сделанный в Москве в Инюрколлегии гласил: «Общая сумма денежного кредита Южно-африканской республики положенного на имя Н. Ф. Пестрецова составляет 1972,61 рэнда.». Вот так озаботились южноафриканские власти о своем бывшем пленнике.

После этого Пестрецова как ударило: так как же это, свои его заслуг не признают, а супостаты компенсацию выплачивают. Да не нужны эти деньги, дайте только квартиру, дети в три яруса спят. Или не заслужил? Написал он с женой письмо в Москву в ЦК КПСС, так, мол, и так воином-интернационалистом не признают, а что же делать с извещением от пресловутого капитана армии ЮАР И. Д. Л. Пауэлла? Вместо ответа приехал из Москвы незаметный человек в «гражданке». То что важная птица Пестрецов понял сразу: все начальство как по струнке ходило. Вызвал москвич командира, изучил документы в штабе. Поговорил с прапорщиком. Оказалось: полковник, из отдела административных органов ЦК КПСС. Извинился перед Николаем Федоровичем и тихо, жестко приказал начальнику КЭЧ Калининграда: обеспечить жильем прапорщика в 24 часа.

Времена были такие, что с ЦК КПСС никто ссориться не хотел, себе дороже. В тот же день стоял Пестрецов по струнке перед начальником КЭЧ. Много чего выслушал Николай Федорович от тылового подполковника. Начиная от обвинений в «борзости», нарушении субординации и кончая пресловутым «я вас туда не посылал». А в конце дрожащими руками взял со стола брошенный подполковником ордер на четырехкомнатную квартиру из резерва «главного командования», предназначенную кому-то из генералов. Все-таки, какая никакая, а компенсация за 100 лет каторги.

Воин-интернационалист или «наемный» военный советник?

Если бы меня и моих коллег, работавших в начале 80-х годов в Анголе, назвали бы «наемником», точно плюнули бы в лицо. Еще бы мы — «воины-интернационалисты», приехали, чтобы помочь становлению молодой, свободной республики, которую со всех сторон окружают враги. Наше присутствие было четко идеологически и политически обосновано, а главное — мы находились на территории страны по приглашению правительства, получившего международное признание. С точки зрения международного права наше пребывание там было абсолютно легитимным.

Однако если задуматься не о политическом, а о профессиональном статусе, то, безусловно, на эту проблему, стоит взглянуть несколько по-другому. А была ли между нами большая разница? Чем, скажите, отличались друг от друга в профессиональном плане гражданский французский техник, завербованный ФНЛА для обслуживания боевого вертолета Алуэтт, и мой друг по ангольской командировке капитан ВВС Борис Мурашев, приехавший по просьбе МПЛА для обеспечения полетов грозных Миг-21? Ни тот, ни другой напрямую в боевых действиях не участвовали, а только готовили авиационную технику к вылету. В чем принципиальное различие, например, головореза-инструктора по рукопашному бою из команды Робера Денара, приглашенного Холденом Роберту от огромного, медведеподобного офицера спецназа ГРУ, которого я как-то инструктировал в ГлавПУ СА и ВМФ по вопросам «информационно — пропагандистской работы среди местного населения» перед отправкой в учебный центр АНК в Анголе? Его профессия была аналогичной: «научить ребят кидать ножики, лопатки, а то и голыми руками шею сломать». А ведь этот центр готовил партизан «Умконто ве сизве», так называемого «боевого крыла» АНК, для диверсионных действий на территории другого государства. С точки зрения тогдашнего руководства ЮАР они были самыми настоящими террористами.

Есть и еще один критерий — личное участие в боевых действиях. Но и наши советники в них участвовали. Хотя, об этом тогда в «Правде» не писали. Считается, что за действиями каждой из сторон стоит своя идеология. У наемничества она заключается приблизительно в следующем. Наемник-профессионал не имеет ни родины, ни политических взглядов и продает свое мастерство тому, кто больше заплатит. Известны и многие резолюции ООН, осуждающие наемничество.

Одна из них, принятая как раз в ходе событий в Анголе звучит так: «Использование колониальными и расистскими режимами наемников против национально-освободительных движений, борющихся за свою свободу и независимость от гнета колониализма и иностранного господства, является уголовно наказуемым деянием, и соответственно, наемники должны наказываться как уголовные преступники».

В этой формулировке, на мой взгляд, очень много идеологии. Но тогда иначе и быть не могло. Если пользоваться более нейтральным определением, то «дикие гуси», «солдаты удачи», «псы войны», «ландскнехты» — это граждане третьих стран, воюющие за одну из сторон с оружием в руках и получающие за это деньги. Естественно, в представлении рядового обывателя люди без «родины, чести и совести».