Английское право - [18]

Таким образом, если закон, относящийся к перевозке молочных продуктов в жаркую погоду, запрещает перевозку яиц при температуре выше 65°, молока при температуре выше 70° и масла при температуре выше 75°, а затем запрещает перевозку каких бы то ни было других продуктов в случае, если градусник показывает больше 80°, то последнее общее постановление не препятствует перевозке угля или хотя бы скаковых лошадей при температуре свыше 80°. Это правило толкования известно под названием правила ejusdem generis и относится к толкованию не одних только законов.

Не только среди широкой публики, но и среди юристов принято считать «закон» (statute) и «парламентский акт» равнозначущими терминами. Однако, это совершенно неправильно. Все парламентские акты являются законами, но не все законы являются парламентскими актами, хотя последние представляют собой, конечно, наиболее важную часть законов.

Сверх того, в Англии парламентские акты отличаются от всех других видов законов одной важной особенностью. Их законность, в отличие от их толкования, не может даже обсуждаться в судебном заседании. В первый период существования парламента дело обстояло иначе и позиции парламента по сравнению с позициями других советов короны не были так бесспорны. Но еще до конца шестнадцатого века было признано, что парламентский акт представляет собой самое авторитетное воплощение английского права, имеющее преимущество перед королевскими указами и самыми торжественными решениями высших судебных инстанций. После того как Англия перестала быть островным государством и стала центром мировой империи, было принято считать, что акты парламента в Вестминстере представляют собой высшее право для всей империи. И хотя недавние события изменили эту точку зрения, поскольку дело касается заморских доминионов, тем не менее она остается в силе в отношении Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, поскольку иное не оговорено в самом парламентском акте. Эта особенность выражена в правовой формуле, гласящей, что поскольку дело касается Англии, парламентский акт не может быть признан ultra vires.

Но этот принцип не относится к другим видам права, основанным на законе, и о них мы должны теперь сказать несколько слов.

Из них самыми существенными являются королевские указы, Order in Council, т. е. указы, которые в принципе должны быть даны королем по совещании с Тайным советом, представляющим собой целое учреждение, которое имеет длинную историю, но давно перестало собираться для обсуждения дел. В действительности, королевский указ создается кем-нибудь из королевских министров или под его руководством и докладывается на совещании двух или трех тайных советников, созванном согласно принятым правилам, обычно в присутствии короля, который разрешает его внести в протоколы совета. Указанная процедура отражает поразительный рост влияния министров; вся та огромная власть, которую раньше осуществлял король по совещании со своими самыми близкими советниками, предоставлена теперь на волю одного из его подданных. Объясняется это, конечно, тем, что министр, отвечающий за указ, является не только членом небольшой коллегии, т. е. министерства, которому страна при посредстве избранных его представителей доверила управление государством, но что, кроме того, он действует в подавляющем большинстве случаев по полномочию, которое специально предоставлено ему парламентским актом. Это выражено, хотя и несколько неуклюже, в названии «Королевский указ в совете, основанный на законе», как именуются подобные указы при их опубликовании.

Такое же положение занимают другие распоряжения или правила, издаваемые министрами в качестве руководителей ведомств от собственного имени или судьями Высокого суда. Лишь очень редко указы даются самим королем на основе так называемых королевских прерогатив, т. е. того, что сохранилось от его некогда почти неограниченной власти после ограничений, которым она подверглась в течение долгой конституционной истории Англии со стороны парламента и общего права.

Эти распоряжения и правила содействуют теперь больше чем парламентские акты, во всяком случае по объему, ежегодному расширению сферы законодательства. Они отражают значительное усиление исполнительной власти в противовес власти парламента. Предохранительная мера от них заключается в том, что каждый судья как высших, так и низших инстанций, которому надлежит их применять, может признать их ultra vires, т. е. считать, что они не соответствуют парламентскому акту, королевской прерогативе или какому-либо другому полномочию, дающему право на их издание. Если он считает это нужным, то может, не требуя отмены распоряжения или правила, просто игнорировать его существование и отказываться его применять к рассматриваемым им делам. После этого все остальные судьи равного с ним и низшего ранга[11] будут придерживаться того же, согласно ранее объясненному учению о судебном прецеденте, и такое распоряжение или правило станет мертвой буквой, если только и пока оно не будет восстановлено решением суда высшей инстанции, который может отменить решение своего предшественника. Подобная судьба постигла даже один королевский указ, данный во время войны на основании широких полномочий, предоставленных тогда исполнительной власти законами об обороне королевства (Defence of the Realm Acts), Излишне говорить, что статуты, создаваемые низшими властями, как например муниципальными корпорациями и железнодорожными обществами (и называемые by laws), также могут быть признаны ultra vires. В случаях, когда дело идет об этих низших властях, суды не ограничивают своего вмешательства одними указаниями на то, что постановление выходит за пределы полномочий, предоставленных выпустившему его органу власти. Чтобы отвергнуть такой статут, судьям достаточно признать его «нецелесообразность». Так, когда муниципальный совет одного города, осуществляя свое «право издавать постановления, которые он сочтет нужным для введения доброго порядка и хорошего управления городом», издал постановление, по которому никто, кроме лиц, входящих в состав королевских военных сил и действующих по полученному им приказу, не мог давать сигналы или играть на каком бы то ни было музыкальном инструменте на улицах города в воскресные дни, Высокий суд отказался применять это постановление, которое вследствие того прекратило действие.