Английское дело адвоката - [2]

Но клиент моей иронии не разделял. Склонив голову к плечу, словно поклонившись, он с достоинством выдохнул:

– Именно. А также вешалок и пледа. Это вопрос принципа. Я законопослушный налогоплательщик, вовремя произвожу платежи. Почему я должен раздавать свое имущество кому ни попадя?

– А может, все-таки чая? – улыбнулась я, как бы ненароком переворачивая страницу тетради обратно и искоса любуясь пирожком.

– Благодарю, не надо, – раздраженно отозвался Горелов, не замечая моих страданий. – Игрушки тоже стоят денег. Кроме того, я выставлю счет на сожженную систему кондиционирования – нянька включала ее на обогрев при температуре минус двадцать и, ясное дело, сожгла мотор. Приплюсую к сумме иска счет за сгоревшие теплые полы – жильцы не задали температурный режим, и полы шпарили на максимуме круглые сутки, пока не вышли из строя, и, уж конечно, не забуду про разбитое окно в детской комнате.

– Но, насколько я знаю, с арендатора берется депозит как раз для компенсации такого рода ущерба, – откликнулась я.

– Семейка Шерманов нагадила так, что никакого депозита не хватит для компенсации, – злобно фыркнул клиент. – Стивен Шерман – человек небедный, пусть платит за свои художества.

– И что из себя представляет ваш арендатор? – полюбопытствовала я.

– Откуда я знаю, – пожал плечами клиент. – Знаю только, что все они граждане Великобритании и имеют возможность арендовать сто пятьдесят квадратных метров в жилом комплексе «Фрегат мечты».

– Мы можем поехать на место происшествия и оценить масштабы катастрофы? – уточнила я, вглядываясь в лицо собеседника и стараясь уловить в нем следы притворства.

– Легко, – смутившись под моим изучающим взглядом, торопливо кивнул клиент, поднимаясь с места и одергивая застиранную тенниску. Джинсы его выглядели не лучше. Они висели мешочком на худом заду певца, некогда славившегося атлетической фигурой, заставляя задуматься о стремительном беге времени и бренности всего сущего.

– Вы на машине? – осведомилась я.

– Нет, на такси приехал, – замявшись, ответил клиент. – В последнее время не могу садиться за руль, с утра принимаю успокоительные препараты, иначе весь день буду бешеным. Нервная система стала ни к черту. Как вспомню про Шерманов, всего трясет!

– Не переживайте так, все образуется, – ободрила я Горелова, улыбнувшись как можно доброжелательнее и погладив певца по худой спине.

Мы вышли в коридор и только собрались пройти через приемную, как дверь кабинета Устиновича-старшего скрипнула и приоткрылась.

– Агата Львовна, можно вас на минуточку? – подал голос маячивший в дверном проеме шеф. Эд Георгиевич имел странную манеру обращаться на «вы» ко всем, даже к собственным сыновьям и малым детям.

– Вы идите, Роман Михайлович, я вас догоню, – любезно проговорила я, устремляясь на зов и прикрывая за собой дверь начальственного кабинета.

Оставшись один на один с владельцем адвокатского бюро, я вопросительно посмотрела на владельца конторы. Устинович-старший выглядел обеспокоенным.

– Э-э, видите ли, Агата Львовна, – затянул он в своей обычной витиеватой манере, снискавшей ему славу на адвокатском поприще. – Дело в том, что ситуация складывается довольно пикантная. Если британец обратится в свое посольство и поднимет шум, вся эта история тут же станет достоянием общественности. Не хотелось бы выглядеть клоунами, взявшимися защищать фигляра Горелова, решившего раздуть из мухи слона и, воспользовавшись благоприятным случаем, оклеветать гражданина великой державы. Но и разбрасываться клиентами мы тоже не можем. Это подорвет нашу репутацию.

Шеф замолчал, ожидая, когда я включусь в игру, с ходу уловлю его мысль и пообещаю сделать все от меня зависящее, чтобы не подставить под удар родную контору. Но я воробей стреляный, подобные заявления не раз выходили мне боком. Нет уж, пусть Эд Георгиевич четко и ясно сформулирует, на какие действия он дает мне добро. Шеф побарабанил по столу пальцами, тяжело вздохнул и, так и не дождавшись помощи, кинул на меня обиженный взгляд.

– В общем, Агата Львовна, – холодно проговорил шеф, – действуйте сообразно обстановке. И ехидно добавил: – Вы ведь этого от меня добивались?

– Я вас услышала, – улыбнувшись уголком рта, щегольнула я модным ныне концеляризмом, широко распространенным в офисных кругах. – Эд Георгиевич, я могу идти?

Устинович-старший устало махнул рукой – дескать, иди уже, не мозоль глаза – и отвернулся к окну, снова забарабанив пальцами по покрытой сукном столешнице. Я удовлетворенно кивнула, поправила у зеркального бара челку и, помахивая сумкой, вышла из кабинета.

* * *

Добираться до сдаваемой квартиры нам предстояло на служебном автомобиле адвокатской конторы. В конце прошлого года в офисе появился шофер со своим авто, ибо сотрудникам частенько нужно было успеть в довольно много мест за короткий промежуток времени, и, что уж там скрывать, машина для служебных разъездов была необходима. Непрактичный Эд Георгиевич из всего многообразия явившихся на кастинг кандидатур выбрал Павла Банкина – жуликоватого парнишку с периферии на убитой отечественной «Ладе» неизвестного года выпуска. Вскоре выяснилось, что Банкин не только не знает города, но и не очень-то любит водить, поэтому его авто чаще всего находилось в ремонте. А пока машина ремонтировалась, Банкин сидел в комнате отдыха, между нами именуемой кухней, пил чай, смотрел телевизор и уничтожал припасенные для клиентов сладости. А в жизни адвокатов ничего не изменилось – как не было у конторы машины, так, получалось, что и нет. И вот две недели назад шеф внял просьбам сотрудников и купил новенький «Рено-Логан», заставив Пола Банкина честно отрабатывать свой хлеб. И хотя начальник настоятельно требовал, чтобы шофер оставлял машину у конторы, на ночь Пол все-таки забирал «Логан» домой якобы помыть и привести в порядок салон. Врать не буду, машина и в самом деле каждое утро выглядела отлично, чего не скажешь о самом Банкине. Водитель приезжал на работу помятый и сонный, словно всю ночь напролет собственноручно драил машину.