Английский язык с У. С. Моэмом. Театр - [19]
artificial (тогда он не терпел ничего фальшивого; to suffer —страдать,
испытывать, терпеть, artificial — искусственный, поддельный). His ear was
perfect (у него был совершенный слух), and though he could not produce the
right intonation himself (и, хотя он не мог воспроизвести правильную
интонацию сам) he would never let a false one pass (он никогда не позволял
фальшивой /интонации/ проскользнуть; to pass —идти,проходить,
проезжать) in anyone else (у кого-либо еще).
"Don't be natural (не будьте естественными; natural —природный,
натуральный,прирожденный)," he told his company (говорил он своей
труппе). "The stage isn't the place for that (на сцене этому не место: «сцена не
место для этого»). The stage is make-believe (сцена — это фантазия; make-
believe —притворство,выдумка, «понарошку»). But seem natural (но
кажитесь естественными)."
subdue [sqb'dju:] flamboyance [flxm'bOIqns] grotesque [grqV'tesk]
gesture ['dZestSq] artificial ["Q:tI'fIS(q)l]
He could not subdue his natural flamboyance, and every part he played,
though he studied it with care and gave it thought, he turned into a grotesque.
He broadened every gesture, he exaggerated every intonation. But it was a
very different matter when he rehearsed his cast; then he would suffer
nothing artificial. His ear was perfect, and though he could not produce the
right intonation himself he would never let a false one pass in anyone else.
"Don't be natural," he told his company. "The stage isn't the place for that.
The stage is make-believe. But seem natural."
Мультиязыковой проект Ильи Франкаwww.franklang.ru
49
He worked his company hard (он заставлял своих актеров изнурительно
работать; to work hard — тяжело,изнурительно работать). They rehearsed
every morning (они репетировали каждое утро) from ten till two (с десяти до
двух часов), when he sent them home (когда он распускал их по домам:
«отсылал домой») to learn their parts (учить их роли) and rest before the
evening's performance (и отдохнуть перед вечерним представлением). He
bullied them (он грубо с ними обращался; to bully — издеваться, запугивать,
стращать), he screamed at them (он кричал на них), he mocked them (он
насмехался над ними). He underpaid them (он недоплачивал им). But if they
played a moving scene well (но если они играли волнующую сцену хорошо) he
cried like a child (он плакал, как ребенок), and when they said an amusing line (и
когда они говорили забавную реплику: «строчку»; amusing — смешной,
занимательный; to amuse —забавлять) as he wanted it said (как он хотел,
чтобы она была сказана) he bellowed with laughter (он ревел со смехом = от
смеха; to bellow — мычать, реветь, орать). He would skip about the stage on
one leg (он прыгал по сцене на одной ноге; to skip —прыгать,скакать,
бежать вприпрыжку) if he was pleased (если он был доволен), and if he was
angry (а если он был сердит) would throw the script down (швырял сценарий на
пол: «вниз») and stamp on it (и топал по нему ногами; to stamp —
штамповать, маркировать, топать ногами) while tears of rage (пока слезы
гнева) ran down his cheeks (лились: «бежали вниз» по его щекам).
performance [pq'fO:mqns] bully ['bVlI] laughter ['lQ:ftq]
He worked his company hard. They rehearsed every morning from ten till
two, when he sent them home to learn their parts and rest before the evening's
performance. He bullied them, he screamed at them, he mocked them. He
underpaid them. But if they played a moving scene well he cried like a child,
and when they said an amusing line as he wanted it said he bellowed with
laughter. He would skip about the stage on one leg if he was pleased, and if he
Мультиязыковой проект Ильи Франкаwww.franklang.ru
50
was angry would throw the script down and stamp on it while tears of rage
ran down his cheeks.
The company laughed at him (труппа смеялась над ним) and abused him (и
злоупотребляла им = обманывала его; to abuse —поносить,ругать,
портить,неосторожнопользоваться;злоупотреблять) and did everything
they could (и делала все, что могла) to please him (чтобы угодить ему:
«доставить ему удовольствие»). He aroused a protective instinct in them (он
вызывал в них желание защищать его: «он пробуждал защитный инстинкт в
них»; to arouse — будить, возбуждать, пробуждать чувства), so that one and
all (так, что все без исключения; one and all — все до одного, все подряд) they
felt (они чувствовали) that they couldn't let him down (что они не могут
подвести его; to let down —опускать,покидатьвбеде,разочаровывать).
Though they said (хотя они и говорили, что) he drove them like slaves (он
обращался с ними как с рабами: «он загружал их работой, как рабов»; to drive
— вести машину, ездить; перегружать, заваливать работой), and they never
had a moment to themselves (и у них даже никогда не было и момента для
себя), flesh and blood couldn't stand it (/их/ плот и кровь не /могла/ вынести
этого; to stand —стоять,бытьустойчивым,выдерживать,выносить), it
gave them a sort of horrible satisfaction (это приносило им: «давало» некое
ужасное удовлетворение) to comply with his outrageous demands
(соответствовать/подчиняться его возмутительным требованиям;
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаменитый роман Моэма «Узорный покров» – полная трагизма история любви, разворачивающаяся в небольшом городке в Китае, куда приезжают бороться с эпидемией холеры молодой английский бактериолог с женой.Прекрасная и печальная книга легла в основу нового голливудского фильма «Разрисованная вуаль», главные роли в котором исполнили великолепные Наоми Уоттс и Эдвард Нортон.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Острие бритвы» — одно из лучших произведений Моэма. Не просто роман, но подлинная «школа нравов» английской богемы начала XX века, книга язвительная до беспощадности и в то же время полная тонкого психологизма.Сомерсет Моэм не ставит диагнозов и не выносит приговоров — он живописует свою собственную «хронику утраченного времени», познать которую предстоит читателю!
Круговорот жизни, чередование удач и несчастий, разлук и неожиданных встреч. Круговорот страстей и увлечений, зависти и дружбы, предательства и самоотверженности.Дочь священника, посвятившая себя юному поэту, аристократ, разрывающийся между чистой любовью к леди и плотской страстью к красивой официантке, жена уважаемого политика, ставшая жертвой хищного и циничного альфонса, — каждый из них, в сущности, хочет всего лишь быть счастливым. Кому из них удастся обрести счастье, а кто обречен на страдания? И какую цену даже самым «удачливым» придется заплатить за исполнение желаний?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.