Английский язык с Р.Л. Стивенсоном. Остров сокровищ - [24]

Шрифт
Интервал


2. The poor captain raised his eyes (бедный капитан поднял глаза), and at one look the rum went out of him (и вмиг: «с одного взгляда» ром покинул его; to go out — выйти, кончиться, испортиться), and left him staring sober (и оставил его глазеющим трезво). The expression of his face was not so much of terror as of mortal sickness (выражение его лица было = на лице отразился не страх, а скорее смертельная болезнь = мука). He made a movement to rise (он сделал движение, чтобы подняться), but I do not believe he had enough force left in his body (но я не верю = видимо, у него не было достаточно сил, оставшихся в теле).


3. 'Now, Bill, sit where you are (нет, Билл, сиди где сидишь), said the beggar (сказал нищий). 'If I can't see, I can hear a finger stirring (если я не могу видеть = хоть я и не вижу, /зато/ могу слышать, /даже когда/ шевельнешь пальцем; finger — палец; to stir — шевелить(ся); двигать(ся)). Business is business (дело есть дело). Hold out your left hand (протяни свою левую руку). Boy, take his left hand by the wrist (мальчик, возьми его левую руку за запястье), and bring it near to my right (и поднеси к моей правой).


faint [feInt] utterly [`AtqlI] beggar [`begq] force [fLs] stirring [`stq: rIN] wrist [rIst]


1. And with that he gave me a twitch that I thought would have made me faint. Between this and that, I was so utterly terrified of the blind beggar that I forgot my terror of the captain, and as I opened the parlour door, cried out the words he had ordered in a trembling voice.


2. The poor captain raised his eyes, and at one look the rum went out of him, and left him staring sober. The expression of his face was not so much of terror as of mortal sickness. He made a movement to rise, but I do not believe he had enough force left in his body.


3. 'Now, Bill, sit where you are, said the beggar. 'If I can't see, I can hear a finger stirring. Business is business. Hold out your left hand. Boy, take his left hand by the wrist, and bring it near to my right.


1. We both obeyed him to the letter (мы оба подчинились ему в точности: «до буквы»), and I saw him pass something from the hollow of the hand (и я видел, как он передавал что-то из впадины своей руки = ладони) that held his stick into the palm of the captain's (которая держала палку, в ладонь капитана), which closed upon it instantly (которая сжала это /полученное/ сразу же: «закрылась на этом мгновенно»).


2. 'And now that's done (теперь это /дело/ сделано), said the blind man (сказал слепой); and at the words he suddenly left hold of me (при этих словах он внезапно отпустил меня), and, with incredible accuracy and nimbleness (и, с невероятной точностью и проворством; accuracy — правильность, тщательность, верность), skipped out of the parlour and into the road (выскочил из зала на дорогу; to skip — прыгать, убегать, пропускать), where, as I still stood motionless (где, так как я все еще стоял неподвижно), I could hear his stick go tap-tap-tapping into the distance (я мог слышать, как его палка постукивала вдали; to tap — стучать, хлопать, барабанить).


3. It was some time before either I or the captain seemed to gather our senses (прошло некоторое время, прежде чем я или капитан, казалось, очнулись; to gather — собирать/ся/, набирать, накопить; sense — чувство, сознание, рассудок); but at length, and about at the same moment (наконец, почти одновременно: «в один и тот же миг»), I released his wrist (я отпустил его запястье), which I was still holding (которое я все еще держал), and he drew in his hand and looked sharply into the palm (а он потянул к себе руку и посмотрел внимательно в ладонь).


оbeyed [qu`beId] hollow [`hOlqu] incredible [In`kredqbl] accuracy [`xkjurqsI] palm [pRm]


1. We both obeyed him to the letter, and I saw him pass something from the hollow of the hand that held his stick into the palm of the captain's, which closed upon it instantly.


2. 'And now that's done, said the blind man; and at the words he suddenly left hold of me, and, with incredible accuracy and nimbleness, skipped out of the parlour and into the road, where, as I still stood motionless, I could hear his stick go tap-tap-tapping into the distance.


3. It was some time before either I or the captain seemed to gather our senses; but at length, and about at the same moment, I released his wrist, which I was still holding, and he drew in his hand and looked sharply into the palm.


1. 'Ten o'clock (/в/ десять часов)! he cried. 'Six hours (/осталось/ шесть часов). We'll do them yet (мы покажем им еще); and he sprang to his feet (и он вскочил на ноги).


2. Even as he did so (как только он сделал так), he reeled (он пошатнулся), put his hand to his throat, stood swaying for a moment (схватился за горло, постоял, покачиваясь, мгновение), and then, with a peculiar sound (затем, со странным звуком; peculiar — странный, особенный) fell from his whole height face foremost to the floor (упал со своего всего роста лицом = рухнул как подкошенный ничком на пол; foremost — передний, передовой).


3. I ran to him at once (я кинулся к нему сразу), calling to my mother (зовя мать). But haste was all in vain (но спешка была впустую = было поздно). The captain had been struck dead by thundering apoplexy (капитан был убит ужасным: «громоподобным» ударом). It is a curious thing to understand (это странная вещь чтобы понять = и странное дело), for I had certainly never liked the man (так как мне никогда определенно не нравился этот человек), though of late I had begun to pity him (хотя в последнее время я начал жалеть его), but as soon as I saw that he was dead (но, как только я увидел, что он мертв), I burst into a flood of tears (я залился потоком слез). It was the second death I had known (это была вторая смерть, которую я знал = случилась на моих глазах), and the sorrow of the first was still fresh in my heart (и печаль /от/ первой была еще свежа в моем сердце).


Еще от автора Роберт Льюис Стивенсон
Вересковый мёд

Роберт Стивенсон приобрел у нас в стране огромную популярность прежде всего, как автор известного романа «Остров сокровищ». Но он же является еще и замечательным поэтом. Поэзия Стивенсона читаема у нас меньше, чем его проза, хотя в 20-е годы XX века детские его стихи переводили Брюсов и Ходасевич, Балтрушайтис, Бальмонт и Мандельштам, но наибольшее признание получила баллада «Вересковый мед» в блестящем переводе Маршака. Поэтические произведения Стивенсона смогли пережить не только все причудливые капризы литературной моды, но и глобальные военные и политические потрясения.


Веселые молодцы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Остров сокровищ

В руки юного Джима попадает карта знаменитого флибустьера Флинта. Джим и его друзья отправляются в опасное путешествие на поиски пиратского клада. На Острове Сокровищ им пришлось пережить опасные приключения.


Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

Перед вами – Жемчужина творческого наследия Роберта Луиса Стивенсона – легендарный, не нуждающийся в комментариях, «черный роман» «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»…Повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» («Strange Case of Dr. Jekyl and Mr. Hyde») была написана в сентябре – октябре 1885 г. Первоначально автор намеревался публиковать ее частями в английском журнале «Лонгманз мэгазин», но издатель Лонгман убедил его выпустить «Странную историю» сразу в виде книги.Отдельным изданием повесть вышла в самом начале 1886 г.Первый перевод повести на русский язык вышел отдельным изданием в 1888 г.


Похищенный. Катриона

Английский писатель, шотландец по происхождению, Роберт Льюис Стивенсон (1850–1894) вошел в историю литературы не только как классик неоромантизма, автор приключенческих романов, но и как тонкий стилист, мастер психологического портрета. Романтика приключений сочетается у него с точностью в описании экзотики и подлинным историческим колоритом.Дилогия "Похищенный"-"Катриона" описывает события середины ХVIII века, связанные с борьбой шотландских сепаратистов против английского правительства.Перевод с английского О.


Клуб самоубийц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Единый государственный экзамен. Сочинение-рецензия

В сборнике представлены теоретические сведения о семантической структуре слова, о структуре текста, о типах речи, подобраны упражнения для анализа текста, также образцы рецензий на фрагменты рассказов из КИМов ЕГЭ.


Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры

В монографии, приуроченной к 200-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского, обсуждается важнейшая эстетическая и художественная проблема адекватного воплощения биографий великих писателей на киноэкране, раскрываются художественные смыслы и творческие стратегии, правда и вымысел экранных образов. Доказывается разница в подходах к экранизациям литературных произведений и к биографическому кинематографу, в основе которого – жизнеописания исторических лиц, то есть реальный, а не вымышленный материал. В работе над кинобиографией проблема режиссерского мастерства видится не только как эстетическая, но и как этическая проблема.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Литература с Дмитрием Быковым

Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.


Старая русская азбука

«Старая русская азбука» – это не строгая научная монография по фонетике. Воспоминания, размышления, ответы на прочитанное и услышанное, заметки на полях, – соединённые по строгому плану под одной обложкой как мозаичное панно, повествующее о истории, философии, судьбе и семье во всём этом вихре событий, имён и понятий.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.


Португальские сказки

Португальские сказки, представленные в настоящем издании, адаптированы (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь. Это занимательное и несложное чтение поможет вам войти в мир португальского языка. Рекомендовано для «нулевого» и начального этапов обучения португальскому языку.


Английский язык с Винни-Пухом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.