Английские романтики в переводах Яна Пробштейна - [10]

                И звуки песни, — долгими часами

Он пробуждал растенье ото сна,

Рыдая, пел и боль избыл сполна.

XI.

Избыл он боль, и лепестки воспряли,

               А вьюга завывала за окном:

В промерзших гнездах птицы погибали,

               И рыбы замерзали подо льдом,

И замер мир в декабрьской печали,

               И снежный вихрь стучался в каждый дом,

И жизни свет в растениях угас…………………………

А в этот час………………………………………………………

1822

Перси Биши Шелли Причитанье

Буйный ветер, твой стон —

          Не песня, а скорбный плач

Иль похоронный звон, —

          Печали в тучах не прячь.

О ливень, тщетной слезой

          Лес оголенный омой,

Буря, с пустынной землей

          О мире грешном поплачь!

1822

Перси Биши Шелли Строки, написанные в заливе Леричи

В безмолвный час ушла она,

Когда на свод крутой луна

Лазурною взошла тропой,

Паря над пурпурною мглой,

Как будто спящий альбатрос

На ярких крыльях свет вознес, —

Луна свое гнездо искала,

На западные глядя скалы.

Один в ночи остался я,

Вбирая в сердце и тая

Неслышной музыки звучанье,

Так в обступающем молчанье

Витает эхо среди гор.

А я храню чистейший взор,

Ее руки легчайшей след, —

Как бы чела коснулся свет,

И не дерзнет воображенье

Нарисовать мне то мгновенье —

Его мне память оживила, —

Возлюбленная укротила

Порыв страстей. Я одинок,

Но в нашем времени я смог

Остаться — в миге всемогущем,

Забыв о прошлом и грядущем,

Им не дано вернуться снова —

Не стало времени иного.

Но скрылся ангел и хранитель,

И в слабом сердце искуситель

Вновь воцарился. Мыслей вслух

Не смел я высказать, но дух

Смутился. Я следил безмолвно,

Как тихо рассекали волны

Челны, как будто фаэтоны

Парят в высотах окрыленно

Над безмятежною стихией,

Как бы посланцы неземные

Летят для тайного служенья.

Как будто ищет исцеленья

Моя прекрасная печаль

И к Элизийским звездам вдаль

Утишить боль свою плывет.

И ветры, облегчив полет,

Прохладны, свежи и крылаты,

Цветов смешали ароматы

И свежесть рос, и зной дневной

Над серебристою водой,

Где рыбу с тусклым фонарем

Искал рыбак меж скал с багром, —

Ее прельстил обманный свет, —

Счастливей тех созданий нет,

В ком истребляет наслажденье

Все чувства, даже сожаленье

О хрупкой радости былой,

Сжигая жизнь, а не покой!

1822

Джон Китс (1795–1821) Кузнечик и сверчок

Поэзия земли не знает тлена:

Когда в истоме знойной смолкнут птицы,

В тени деревьев поспешив укрыться,

Над лугом свежескошенным мгновенно

Кузнечик песнь заводит вдохновенно,

Восторгом лета он спешит упиться,

Он рад всему — устанет петь, блаженно

Разнежась, на травинке затаится.

Поэзия земли всегда живет:

Когда зима морозной немотой

Обступит ночь, трещит сверчок запечный,

Обдав теплом нас, дремлющих, и вот

Нам грезится, что летнею порой

Звенит кузнечик песенкой беспечной.

Джон Китс Гомеру

В невежестве безмерном я застыл,

Все слышу о тебе да о Кикладах,

Как бы на берегу морском без сил

Мечтаю о коралловых громадах.

Ты был незряч, но повелел Зевес —

Была над небом поднята завеса,

И Посейдон морскую глубь разверз,

Пан подарил тебе напевы леса:

Свет воссиял в кромешной темноте,

Явила бездна девственные травы, —

Тройное зренье в зоркой слепоте,

Ночь для зари грядущей — лишь оправа.

Как древле Артемида, мир объемля,

Ты небеса узрел, и ад, и землю.

Джон Китс Когда страшусь

Когда страшусь, что путь прервётся мой,

Перо не соберет плодов ума

И книги не возвысятся горой —

Зерно не пересыпят в закрома.

Когда я вижу звёздной ночи лик

Сквозь дымку образов гряды летучей,

Понять не в силах в этот краткий миг,

Каким искусством создает их случай.

Представив, что тебя ни на мгновенье

Я, смертный, не увижу, не смогу

В любви волшебной мысль предать забвенью, —

В раздумьях я стою на берегу

Большого мира, вновь один, и вот

Любовь и Слава гибнут в бездне вод.

Джон Китс Ода греческой вазе

Невеста непорочная молчанья,

Питомица медлительных веков,

Ты летопись лесов, дубрав преданья

Передаешь пленительней стихов.

Какие мифы на твоих боках?

В Аркадии ль то действо иль в Темпее?

О смертных твой рассказ иль о богах?

Куда бегут так девы? Кто шалея,

В экстазе их преследует столь рьяно?

О чем играют флейты и тимпаны?

Рожденные мелодии волшебны,

Волшебней те, что не коснулись слуха,

Пролейте ж, флейты, свой напев целебный,

Божественную музыку для духа.

Прекрасный юноша, в тени дерев

Играть напев свой будешь вновь и вновь.

Стремишься в поцелуе ты напрасно,

Влюбленный, к сей прекраснейшей из дев

Зато пребудет навсегда любовь

И будет на века она прекрасна!

Блаженны ветви! Их листве с весною

Не разлучиться, век не увядая.

Блажен флейтист — извечной новизною

Чарует музыка всегда иная.

Любовь, любовь, ты вечно молода,

И вечно будет длиться счастья миг,

И радость не остынет никогда,

Преодолев навек земные страсти,

Когда в горячке лоб и сух язык,

И сердце разрывается на части.

К каким зеленым алтарям стремится

Жрецом ведомый люд для приношенья?

Куда ведут мычащую телицу,

Гирлянды возложив для украшенья?

В честь празднества какого весь народ

Покинул крепость мирную спеша?

В горах ли, у речных, морских ли вод

Безлюдный город погружен в молчанье,

И не вернется ни одна душа,

Чтобы поведать нам об этой тайне.

Античность форм! Изысканность сама,

Ты мрамором одев мужей и дев,

Безмолвьем ледяным сведешь с ума,

Как вечность, и забвенье одолев,