Англия в раннее средневековье - [24]

.

В среде не романизированного кельтского населения, однако, решающее влияние имела религия друидов, проникшая в Британию из Галлии задолго до прихода римлян. На протяжении всей эпохи римского господства друидизм продолжал сохранять в северо-западных регионах империи серьезные позиции, несмотря на целую серию попыток ее администрации ограничить его распространение. Более того, не без влияния этих преследований, способствовавших эмиграции многих жрецов за море, во II–III вв. Британия становится своеобразным центром европейского друидизма, куда стекались жаждущие приобщиться к тайным знаниям. Вплоть до падения римского владычества друидизм успешно конкурировал и с официально-государственным культом, и с христианством, проникшим в провинцию скорее всего еще во II столетии[265].

О первых шагах христианства на Британских островах, по крайней мере до начала IV в., практически ничего не известно. В 314 г. трое британских епископов принимали участие в работе Вселенского Собора в Арле; какие-то священнослужители из Британии присутствовали на Соборе в Сардике в 347 г., а в 359 г. издержки британских епископов на Соборе в Римини были оплачены из общественных фондов[266]. Археологические и более скудные письменные свидетельства указывают на то, что к концу IV — началу V столетия христианство довольно прочно укоренилось в романизированной части страны и было распространено главным образом в различных слоях городского населения и среди романо-бриттской аристократии. К этому времени относится превращение многих римских храмов в ремесленные мастерские или полное их запустение (особенно это характерно для центральных и юго-западных районов Британии). В то же время нельзя не отметить, что большинство христианских общин этого периода были сравнительно невелики и бедны, а среди основной массы кельтов продолжало господствовать язычество друидического толка[267].

Одним из наиболее важных событий религиозной истории не только Британии, но и всей Европы в это время стало возникновение и распространение ереси пелагианства, которая связана с именем Пелагия, или Моргана (ок. 360 — после 418), бритта по происхождению. Он отрицал, что человек изначально греховен, и в связи с этим утверждал, что каждый способен достигнуть спасения собственными силами. Подобные утверждения находились в очевидном противоречии с принятым официальной Церковью взглядом Августина Аврелия о предопределенности судьбы каждого смертного, который может спастись только милостью Господа. В 420-х гг. пелагианство, отвечавшее чаяниям тех романо-бриттов, которые готовы были защищать свой остров от варваров даже без помощи Рима, получило настолько мощную поддержку в Британии, особенно в среде военной верхушки, что в страну была направлена специальная миссия для искоренения ереси. Во главе этой миссии (традиционная ее дата — 429 г.) были поставлены епископ Оксера Германий, впоследствии канонизированный, и епископ Труа Луп[268]. В результате их деятельности Британия была возвращена в лоно католической ортодоксии, хотя эпизод в «Церковной истории» Беды Почтенного, рассказывающий о том, как св. Германий крестил бриттское войско перед сражением с пиктами и обучал его возглашать «Аллилуйя!» во время атаки, заставляет предположить, что основные слои населения и в это время были еще далеки от настоящего обращения[269].

Примечательной чертой религиозной жизни Британии накануне вторжения англосаксов было также становление монашества, проникшего сюда из Галлии и отчасти Италии. Известно, что епископ Труа Луп, спутник св. Германия в его поездке в Британию в 429 г„был тесно связан с важнейшим монашеским центром Южной Галлии — аббатством Лерен; по сообщению одного из источников начала VIII в., Германий и Луп ввели устав Лерена в ряде британских монастырей[270]. По мнению некоторых специалистов, появление монастырей в Британии стало настоящей религиозной революцией, которая особенно сильно затронула мало романизированные области острова[271]. Однако основной «движущей силой» этой революции были отнюдь не папские легаты и не миссионеры из числа романо-бриттов, а представители другой ветви раннесредневековой Церкви Британских островов — кельто-ирландской.

В отличие от Великобритании, где положение христианства еще не вполне определилось, Церковь в Ирландии к середине V столетия представляла собой вполне утвердившийся, достаточно сплоченный и деятельный организм, не только проявлявший активную заботу о собственной, ирландской, пастве, но и демонстрировавший отчетливое стремление к евангелизации соседних территорий. Христианизация самой Ирландии традиционно связывается с проповедью в начале 30-х гг. V столетия св. Патрика (ум. 493)[272], хотя не вызывает сомнения, что какие-то христианские общины существовали здесь и до него, что и позволило папе Целестину I (ум. 432) направить в 431 г. на «зеленый остров» в качестве епископа некоего Палладия[273]. Описание жизни и деятельности св. Патрика не входит в наши непосредственные цели, однако можно заметить, что ранняя ирландская церковная организация, им созданная, была построена по тем европейским образцам, с которыми он познакомился в Южной Галлии; при этом она с самого начала отличалась более заметным влиянием монашества, нежели континентальная