Англичане в допетровской России - [96]

.

Заметные достижения наблюдались также в живописи, переживавшей на рубеже XVI–XVII вв. процесс обмирщения. Особенно наглядно это проявилось в появлении светского жанра живописи — «парсуне» (портрет реального лица). Хорошо известны «парсуны» царей Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, юного царевича Петра[619].

Отход от церковного мировоззрения затронул и зодчество. Реставрация Кремля после польско-литовской интервенции, создание различных гражданских построек (Теремной дворец в Кремле), зарождение стиля «узорочье» (московские церкви Рождества Богородицы в Путинках, Троицы в Никитниках, ярославская церковь Ильи Пророка) все это свидетельствовало о бесспорных достижениях русского народа не только в духовной, но и материальной культуре[620].

Как видно, русский народ имел в XVI–XVII вв. свою национальную культуру, которая даже по признанию британского ученого XX столетия М. Андерсона, находилась на довольно высоком уровне, хотя многие англичане верили в то, что в России вплоть до воцарения Екатерины II не существовало даже книгопечатания[621]. В то же время ученый А. А. Преображенский, подводя итоги анализа состояния культуры допетровской России, заключал: «Общее направление развития русской культуры изучаемого времени не осталось незамеченным для наиболее вдумчивых и наблюдательных иностранцев, не склонных только в уничижительном плане отзываться о нашей стране в XVII столетии»[622]. В подтверждение сказанного можно привести слова секретаря прусского посольства И. Фоккеродта, призывавшего иностранцев для объективного суждения о русских, отбросить «все свои предубеждения и смотреть на вещи, как они есть в природе, а не брать мерилом своих суждений нравы и обычаи, установившиеся в его отечестве». На взгляд автора, следовало также знать и язык русский. Задаваясь вопросом, «действительно ли прежние русские были так дики и скотоваты, как расславляют о них?», Фоккеродт утверждал: «Все это иностранные выдумки». По его мнению, многие иноземцы, бывавшие в России, судят о русских поверхностно и потому «в дурных чертах изображают их рассудок». На взгляд самого автора, у русских людей никогда не было «недостатка в понятиях о благе и зле. У них были свои особенные правила честности, которые они натверживали юношеству таким же образом, как бывает то и в Европе… После китайцев, может быть, нет другого народа под солнцем, у которого простой человек, повстречавшись с равным себе, был бы так вежлив и говорил ему столько любезностей, как у русских… Русский человек владеет очень здравым природным умом и ясным суждением… У него необыкновенная способность понимать, что бы то ни было, большая сноровка находить пригодные средства для своей цели и пользоваться к своей выгоде выпадающим ему случаем, и… большинство между ними одарено достаточным природным красноречием, умением хорошо обделывать свои дела и рассудительно выбирать, что полезно для них, что вредно, да еще все это в гораздо большей степени, чем обыкновенно встречается в таких же простолюдинах Германии, или в другой какой стране»[623].

Таким образом, становится очевидным, что представления англичан о допетровской России как о «варварской» и «нецивилизованной» стране были далеки от истины. Но только ли недостаточной информированностью британцев о России объяснялось подобное восприятие нашей страны? Известный ученый XIX столетия Н. Я. Данилевский по этому поводу писал: «Еще в моде у нас относить все к незнанию Европы, к ее невежеству относительно России… Европа не знает, потому что не хочет знать»[624]. В справедливости сказанного мы могли убедиться на примере англичан, посетивших Россию в XVI–XVII веках.

Однако «невежество» британцев, на наш взгляд, не всегда можно было объяснить только субъективными причинами: краткостью визита в стране, незнанием языка и т. д. Ведь все, что касалось материальной культуры (градостроение, деревянное и каменное зодчество), описания климатических и природных условий, занятий населения, а также государственного устройства страны чаще всего носило объективный характер. И потому утверждение ученого М. А. Алпатова о том, что Флетчер создал «пасквиль о России»[625], вызывает сомнение. На наш взгляд, именно Флетчер представил наиболее объективную и достоверную картину русского государства во второй половине XVI века. Однако по какой-то причине мимо наблюдательного взгляда англичанина незаметно прошла духовная культура русского народа. С аналогичным явлением столкнемся, обратившись к трудам других британцев, писавших о России. Нам представляется, что это происходило далеко не случайно. По-видимому, жителям Англии, в ту пору активно занимавшейся колониальными завоеваниями, было выгодно представить народ России «варварами», а ее правителей «азиатскими деспотами» для того, чтобы противопоставить их «цивилизованным» европейцам. Богатая природными ресурсами Россия с «варварским народом» вполне подходила на роль нуждающейся в руководстве и опеке со стороны «цивилизаторов», читай — колонизации. Об этом совершенно откровенно высказался тот же Флетчер: «Безнадежное состояние вещей внутри государства (России) заставляет народ, большею частью желать вторжения какой-нибудь внешней державы (выделено нами —