Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века - [25]
Пароходы ходят по Сырдарье до форта Перовский и, кажется, при малой загрузке доходят даже до Коканда, что за тысячу миль от устья этой реки. Европейцам мало известно об ее русле за фортом Перовский, но, как бы то ни было, эта река, бесспорно, является главной транспортной артерией Центральной Азии. Амударья, которая течет по горам Болор-Таг в Бадахшане, и, пройдя примерно сорок миль к северу от Балха, в семидесяти километрах юго – западнее Бухары впадает в южный залив Аральского моря, по большей части является судоходной, однако география этих мест пока еще изучена недостаточно. Аральское море, судя по его размерам, позволяет осуществлять речное судоходство в сторону юга и востока подобно тому, как Каспий – на север и запад. Зная о границах древнего Арало-Каспийского моря[280], было бы интересно выяснить, похожи ли берега Сырдарьи и Амударьи на волжские между Нижним и Царицыным. Поскольку наш маршрут проходил по другим местам, замечу лишь, что для поездки к Аральскому морю и по киргизским степям необходимо получить паспорт у оренбургского военного губернатора и заранее запастись всем необходимым, ибо тамошнее малочисленное население крайне бедное, поэтому за Уралом на его помощь рассчитывать нельзя.
Летом из Оренбурга в Астрахань можно попасть либо через Самару вдоль правобережья Волги, либо по правому берегу р. Урал через Уральск в Гурьев, а оттуда по Каспию на пароходе. Он ходит летом дважды в месяц до 15 (27) сентября. Между Гурьевом и Астраханью нет почтового сообщения, но при хорошей погоде эти примерно 240 миль можно преодолеть за десять-четырнадцать дней в экипаже, наняв лошадей и знакомого с этими местами ямщика. Обо всем этом нам рассказали в Астрахани, потому что в Оренбурге мы смогли узнать лишь то, что Гурьев – крайне убогое и тоскливое место. Эти земли хорошо знает оренбургский почтмейстер, но, к сожалению, его советами нам воспользоваться не удалось – в те дни он был в отъезде. Самарский тракт во многих отношениях представляет больший интерес, так как проходит через основополагающие районы Поволжья и немецкие колонии между Саратовом и Царицыным. После долгого обсуждения мы выбрали его и выехали из Оренбурга 27 сентября между четырьмя и пятью часами вечера.
Предстоял довольно скучный путь протяженностью 1 100 верст. Только мы тронулись, начался ливень, а наш ямщик эти места не знал и, кроме того, не обладал должным опытом, так что вскоре мы увязли в грязи, пытаясь заехать на размытый берег. В таких случаях русские лошади бывают практически бесполезны. Когда одна из них пытается начать двигаться, остальные продолжают стоять. Сдвинуть упряжку с места может только опытный ямщик с зычным голосом, но наш Иегу[281] был совсем не таким, и неизвестно, сколько бы мы еще простояли на месте, если бы встречный крестьянин не посоветовал нам распрячь лошадей и не помог вылезти из грязи. Никаких разбойников мы не встретили, и пока медленно тащились по грязи и меняли лошадей на почти безлюдных почтовых станциях, наступило утро. Степь покрыл густой туман, вокруг была сплошная распутица. На почтовой станции Татищева[282], что в шестидесяти одной версте от Оренбурга, дорога, покинув р. Урал и Гурьевский тракт и перейдя через горы Общий Сырт, направляется в долину р. Самары. Эта река появляется несколько правее того места, где трасса пересекает горы, и, неся свои воды на северо-запад, впадает в Волгу чуть ниже г. Самара.
Постепенно на смену лесам пришли грязь и камыши. В Новосергиевской[283], третьей почтовой станции после нашего отъезда с р. Урал, для строительства используют обожженные на солнце кирпичи. Некоторые здешние селения очень крупные – например, то, что было после упомянутой станции, растянулось аж на три с половиной версты и представляло собой скучное зрелище[284]. Любопытным было лишь сооружение наподобие виселицы с тремя колоколами, стоявшее перед обычной избой, являвшейся сельской церковью. По правобережью тянулись холмы, которые с остальным пейзажем образовывали степной ландшафт с великолепными лугами, на которых паслось множество крупного рогатого скота, овец и лошадей, причем табун последних достигал примерно четырехсот голов, и за ним присматривал, кажется, всего один казак.
Бузулук[285] совершенно не интересен для путешественника, за исключением того, что находится в двухстах верстах от Оренбурга. Там, где дорога переходит на левобережье Самары, у подножия крутых и поросших лесом берегов стоят живописно расположившиеся водяные мельницы. Лохматые и бородатые, посыпанные мукой неотесанные мужчины глазели из окон, как наши лошади карабкались по грязному склону в сторону Борска
