Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого - [8]
Нам остается упомянуть некоторых кузенов Ангеррана де Мариньи. К Жилю де Мариньи по наследству перешли земли в Мариньи, Розе и Крессенвиле, которые приобрел король, чтобы даровать их Ангеррану;[57] он, по всей видимости, был двоюродным братом Ангеррана. О Бернаре де Мариньи, который также жил в нормандском Вексене, нам стало известно лишь из одного акта, относящегося к февралю 1306 г.,[58] и мы ничего не можем сказать о его степени родства с камергером. Впрочем, мы располагаем сведениями о степени его родства с некоторыми другими людьми, к которым мы еще вернемся тогда, когда речь пойдет о «непотизме»[59] королевского камергера. Прежде всего это люди родом из мелкой знати, но порой занимавшие высокое положение, например, тот самый брат, Николя де Фревиль, духовник короля, затем кардинал церкви Св. Евсевия,[60] а также Николя де Фревиль, дьякон и каноник в Амьене, по данным декабря 1312 г.,[61] и Робер де Фревиль, в 1321 г. не явившийся на судебное заседание сержентери[62] Мортемер.[63] Кроме того, это также Гильом де Флавакур, архиепископ Руанский с 1278 по 1306 г.,[64] Мишель де Флавакур, которому в 1312 г. принадлежал «королевский фьеф» в Курсели,[65] а в 1323 г. – манор[66] возле замка Гайфонтен,[67] и, наконец, Гильом де Флавакур, рыцарь короля.[68]
Но вместе с тем среди них были и люди более скромного положения: Маго л'Аршевек, монахиня из монастыря Мобюиссон,[69] Жан л'Аршевек, арендатор мельницы в Пон-де-л'Арш,[70] и Жан Кальто, ректор в Гуреле.[71] Помимо этих кузенов необходимо также упомянуть одного из племянников Жанны де Сен-Мартен, Пьера де Сен-Мартена, каноника в Сент-Аме де Дуэ, который ссылался на своего «дядюшку» в 1313 г.,[72] и некого доминиканца по имени Жан де Мариньи, чье имя фигурировало только в показаниях брата Жана де Лилля и Жана Армюрье (Оружейника) на судебном процессе Гишара де Труа.[73]
Такой была семья Ангеррана де Мариньи: мелкая знать из нормандского Вексена, в чьих владениях, как мы увидим чуть позже, находились участки земли в районе Экуи и Лион-ла-Форе, располагавшиеся в относительной близости друг от друга; для семьи, все еще привязанной к своим родным землям, это естественно. Даже говоря о месте проживания самых дальних родственников, мы не выходим из рамок довольно небольшого района: Фревиль,[74] Флавакур,[75] Пон-де-л'Арш… Это наблюдение поможет нам понять, какие цели преследовал Ангерран, сколачивая собственный домен[76] в бальяжах Ко и Жизора.
2. Мариньи и его личная жизнь
Дата рождения Мариньи, так же как и место его появления на свет – вероятно, Экуи или Лионс-ла-Форе,[77] – нам точно не известна, но мы можем указать ее с погрешностью в несколько лет. В первый раз его имя появилось в официальном документе в январе 1291 г.; ему, тогда еще простому оруженосцу, было в тот момент скорее всего не меньше четырнадцати лет.[78] Его посвятили в рыцари примерно в 1303 г., по крайней мере, вряд ли позже, так как ордонанс 1293 г. предписывал оруженосцам благородного происхождения с 200 ливрами дохода пройти церемонию посвящения в рыцари до того момента, как им исполнится двадцать пять лет. Так как Мариньи вращался при королевском дворе, его материальное благополучие не играло большой роли, кроме того, он, несомненно, располагал необходимым состоянием; все это вынуждает нас сказать, что он родился лишь незадолго 1278 г. Его старшему сыну Луи было по меньшей мере четырнадцать лет на тот момент, когда он стал совершеннолетним, то есть 3 июля 1310 г.:[79] таким образом, Ангерран женился, самое позднее, в 1295 г. Следовательно, мы относим дату рождения будущего камергера Филиппа Красивого примерно к 1275 г.[80] Ему было примерно тридцать пять лет, когда он находился в зените могущества, а сорока лет от роду 30 апреля 1315 г. его повесили в Монфоконе.
О внешнем облике Ангеррана мы можем сказать очень немного. Необходимо с большой осторожностью ссылаться на его сравнительно богатую иконографию. Некогда на внешней стене дворца находился портрет Мариньи в стиле «плоскостной живописи»,[81] а на большой лестнице напротив статуи Филиппа Красивого можно было увидеть его скульптурное изображение.[82] Портрет исчез в XVIII в.; статуя, убранная после 1315 г., еще существовала в XVIII в., когда Г. де Сен-Фуа[83] вместе с еще одним любителем[84]обнаружил ее у входа в тюрьму Консьержери[85] «без пьедестала, прислоненную к стене».[86] Дюпюи[87] утверждает, что каменный Мариньи стоял на коленях перед королем; однако статуя, описанная Сен-Фуа, не изображает коленопреклоненного человека; кроме того, упомянутое Дюпюи скульптурное изображение было, по его мнению, разбито толпой на мелкие кусочки в 1315 г.[88] Это означает, что во дворце существовало две статуи Мариньи или же что сведения П. Дюпюи не соответствуют истине. Но от этих трех дворцовых изображений осталось лишь описание, данное Сен-Фуа: «Мне понравилась его поза; у него коротко остриженные густые волосы; улыбающееся приятное лицо; одежда закрывает колени; на голове у него шапочка, кончик которой, не отброшенный на спину, а, напротив, обвитый вокруг головы, находится около левого уха; на его одеянии можно заметить вышитую перевязь, к которой прикреплена шпага». Это описание довольно ценно, так как скульптурное изображение, сделанное при жизни Мариньи с натуры и установленное на входе во дворец, там, где он часто появлялся, скорее всего, походило на оригинал.
Перед читателем, пожалуй, самая лучшая книга о Столетней войне — крупномасштабном военном столкновении двух монархий эпохи зрелого средневековья — Франции и Англии. Столетняя война — необычайно сложное и многослойное событие: начавшись с притязаний на французский трон двух родственников последнего короля Франции, Филиппа Валуа и Эдуарда Плантагенета, Столетняя война постепенно переродилась в национальное столкновение двух держав, двух народов, не случайно именно с этой войной связывают зарождение национального самосознания.
Книга о Франсуа Вийоне, французском поэте XV века, соединяет живость и доступность изложения с великолепным владением материалом. Поэмы Вийона полны автобиографических намеков, в них отразилась жизнь парижских низов, мотивы смерти дерзко сочетаются с прославлением радостей жизни. Именно поэтому на страницах книги звучат стихи поэта и его выдающихся современников. Подробный, интересный рассказ о повседневной жизни и исторических событиях середины XV века создает объемное представление о французском обществе того времени – от монарха до нищего бродяги.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.