Ангелы плачут над Русью - [159]

Шрифт
Интервал

Вновь прибывший пояснил:

— В Конев колодезь заезжал. Кобылу попоил, хотел Коня проведать — заглянул в избу, а его нету. Ждал-ждал, так и не дождался.

— Эй, про какого это коня вы толкуете? — насторожился Рус.

— Да есть тут неподалёку ручей с ключевой водой, в Дон стекающий. Мы там всегда, когда из Кривого Бора с дозору возвращаемся, и сами жажду утоляем, и лошадей поим — вода дюже хорошая. А как-то едем, смотрим — человек сидит возле того ручья. Здоровенный, но бледный и молчит. Поначалу думали, глухой: что ни спросишь, глядит тоскливо и молчит, как пень. Мы и к себе его звали — без толку. Ну и оставили в покое. А на второй день, — продолжил Степан, — заезжаем опять коней поить, а он как сидел на одном месте, так и сидит. Мы ему трапезу предлагаем, а он даже не смотрит, чисто истукан. На третий день думаем: помрёт же с голодухи. Оставили недалече краюху хлеба, мясо. На четвёртый приехали — ни самого, ни снеди. Мы уж грешным делом испугались: вдруг волки сожрали блаженного? Ан нет, глядь, с холма с бревном на плече спускается. Молча спустился, положил бревно и пошёл за другим. Оставили мы ему снова хлеб и мясо, а через день завернули — строит пришелец маленькую избёнку у самого ручья. Мы ему: что ты, мол, делаешь, ведь весной половодье унесёт в Дон твою хибару, а он опять ни гу-гу. Плюнули мы, сунули ему мясо и хлеб, а он хлеб взял, а мясо назад протягивает и пальцем куда-то тычет. Посмотрели: в кустах олень убитый лежит...

— Ну и снесло его избу весной? — поинтересовался Рус. — И почём вы знаете, что мужика Конём зовут, коль он немой?

— Аты не перебивай! — огрызнулся Степан. — Половодье было бурным, а его избу не тронуло, словно длань Божья над ней распростёрлась. А как узнали, что Конём зовут? Однажды — он уже избу построил — подъезжаем лошадей поить, а он вдруг и говорит: «Конев колодезь». Ну, мы хоть и здорово удивились, но спрашиваем: мол, что, теперь уж нельзя тут и лошадей поить? А он своё: «Поить можно, но это Конев колодезь». Так мы то место и прозвали Коневым колодезем.

— Точно, наш Конь! — вскочил с лавки Рус.

— Как — ваш? — удивился Кирилл.

— Да с ним беда приключилась, — вздохнул Тяпка и поведал дозорным историю Коня и Варвары.

— Завтра обязательно навестим его! — воскликнул Рус.

— Навестим, — согласился Тяпка.

Рано поутру пошли братья вдоль левого берега Дона. Путь был недолог: нашли в узком бояраке у Дона маленькую избёнку, рядом с которой журчал холодный ключевой ручеёк-колодезь. В избу вбежали радостно, в предвкушении встречи с другом. Но изба оказалась пустой.

Пять дней прожили братья в хибарке Коня, но хозяина так и не дождались. Заезжали и дозорные, исколесили всю округу — тщетно, опять как в воду канул. На шестой день братья в скорби покинули избу, помолились Богу и пошли дальше по берегу Дона...


* * *

...В дремучих лесах воронежских после разгрома монголо-татарами Липецкого княжества появились народные мстители, которые в приграничье с Диким Полем не давали захватчикам покоя. Степняки называли их «казмаки» — в переводе с тюркского «бродяги», «разбойники». Переиначив чужое слово, непокорившиеся русичи (да и не только русичи) стали называть себя казаками. Первыми были Воронежские казмаки-казаки, а затем появились казаки Донские, Запорожские, Яицкие, Терские, Кубанские, Оренбургские, Сибирские, Семиреченские, Амурские и прочие, прочие, прочие...

Светлая память тем первым казакам — защитникам земли Липецкой и Воронежской, нашего Черлёного Яра, не склонившим головы перед поработителями! Они и волжские ушкуйники — едва ли не единственная частица народа русского, не подчинившаяся Орде. Честь им за то и слава!

Во веки веков...




Еще от автора Виктор Михайлович Душнев
Потомок Святогора

Историческая трилогия липецкого писателя В. М. Душнева посвящена героическим событиям почти восьмисотлетней давности. Тема её в определённом смысле уникальна: те эпизоды прошлого нашего народа отражены в отечественной исторической романистике ранее не были. Первая книга трилогии — «Потомок Святогора» — рассказывает о начале борьбы русичей против произвола татарского баскака Ахмата. Вопреки запрету, наложенному на баскаков ещё Батыем, Ахмат поставил в русских землях две собственные слободы, и в 1283 г., не в силах терпеть долее татарские поборы и грабежи, в граничащих с Диким Полем княжествах вспыхнуло восстание. Книга адресована всем, кто любит историю, кому не безразлично прошлое, а значит и настоящее, и будущее нашей Родины.


Рекомендуем почитать
Масло айвы — три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов…

В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей

В книге описана жизнь деревенской общины в Норвегии, где примерно 70 человек, по обычным меркам называемых «умственно отсталыми», и столько же «нормальных» объединились в семьи и стараются создать осмысленную совместную жизнь. Если пожить в таком сообществе несколько месяцев, как это сделал Нильс Кристи, или даже половину жизни, чувствуешь исцеляющую человечность, отторгнутую нашим вечно занятым, зацикленным на коммерции миром.Тот, кто в наше односторонне интеллектуальное время почитает «Идиота» Достоевского, того не может не тронуть прекрасное, полное любви описание князя Мышкина.


Дом на городской окраине

Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням.


Варяжский сокол

Сон, даже вещий, далеко не всегда становится явью. И чтобы Сокол поразил Гепарда, нужны усилия многих людей и мудрость ведуна, способного предвидеть будущее.Боярин Драгутин, прозванный Шатуном, делает свой выбор. Имя его избранника – Воислав Рерик. Именно он, Варяжский Сокол, должен пройти по Калиновому мосту, дабы вселить уверенность в сердца славян и доказать хазарскому кагану, что правда, завещанная богами, выше закона, начертанного рукой тирана.


Моя жизнь с Гертрудой Стайн

В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других.