Ангелы плачут над Русью - [10]
Одной из самых ужасных казней было колесование. А перед смертью человека ещё мучили разными дьявольскими приспособлениями, выламывали по суставам конечности и дробили кости.
Когда Самсона выводили из темницы, он ещё не знал, какая участь ему уготована. Мало того, бывший охотник надеялся, что над ним совершат ритуал несмертельной пытки, а казнить не будут. Однако он понял нешуточные намерения князя, увидев эшафот с орудиями пыток смертельных. От ужаса кровь застыла в жилах Самсона. Когда его вели мимо Олега, Самсон узрел в его глазах свою смерть и даже не закричал, а завизжал:
— Князь! Князь! Я ни в чём не виноват! Не спасал я никого!..
Но Олег не слушал, не хотел слушать оправдания Самсона, которые уже ничего не значили. Ему срочно нужен был козёл отпущения, и липчанин Самсон подходил для этой роли как нельзя лучше. К тому же Самсон был постоянным живым укором нечистой совести Олега.
— Не смей убивать меня! — кричал Самсон. — Я же но твоей воле порешил князя Святослава!..
Эти слова тоже долетели до слуха Олега.
— Кончайте его! — приказал он. — Ефим! Заткни мерзавцу глотку!
Стремянный, исполнявший сейчас роль палача, воткнул в рот Самсону тряпку. Охотник замычал и попытался вырваться, но держали его крепко. Потом заложили одну ногу в пыточное приспособление, похожее на колесо, и привели его в движение. Захрустели кости несчастного, из-под лопнувшей кожи брызнула кровь.
Мало кто из жителей Воргола видел такую казнь, и толпу зевак охватил ужас. Одни, выпучив глаза и раскрыв рты, не могли пошевелиться. Другие, наоборот, старались поскорей покинуть лобное место. Но были и такие, кто с любопытством и даже восторгом наблюдал за происходящим. А спасшийся татарин, неожиданно ставший важным гостем воргольского князя и сидевший справа от него, потирал руки и бормотал что-то себе под нос с явным удовольствием.
Между тем силы покидали Самсона. Он уже только хрипел, а налившиеся кровью глаза были глазами безумца. И вдруг он уставил свой страшный взгляд на Олега.
И — князя пробил озноб. Он вскочил и, отмахиваясь от жуткого видения, одним прыжком оказался за спинкой кресла, бормоча:
— Чур меня! Чур! Сгинь, сатана, сгинь!..
Насмерть перепуганный Олег ещё раз выглянул из-за кресла и, встретившись с огненным взглядом Самсона, дико заверещал:
— Ефим! Ефим! Отруби ему голову и выкинь подальше! Кончай его! Немедля!..
Сам же кинулся с лобного места в толпу, натыкаясь на растерянных горожан, распихивая их и пробивая себе дорогу к терему. Олегу казалось, что ему в шею вот-вот вцепится костлявая рука умирающего Самсона. Затылок его онемел от страха.
— А-а-а-а-а!.. — заорал князь, подбегая к ведущей в хоромы лестнице, споткнулся о ступеньку и, с маху ударившись головой о перила, без памяти рухнул на землю.
Глава четвёртая
В стане князя Александра не было ни печали, ни особой радости. Все уже как-то привыкли к гибели друзей, и потому даже счастливое спасение Демьяна показалось делом обыденным. Ну спасся — и спасся.
Князь с улыбкой поприветствовал Демьяна и похлопал его по плечу:
— Добре, витязь, добре. Только впредь так неосмотрительно не бросайся на вражеские крепости, они слишком сильны для одного меча. Ты бессмысленно погубил бы себя, а мы потеряли бы славного дружинника. У нас, друг мой, каждый воин на счету, а ты десятерых стоишь. Больше не бегай в Воргол и не суетись, врага сообща бить надо.
Князь кивком головы позвал к себе в землянку ближних бояр.
— Ну, Севастьян, — обратился он к Хитрых. — Судя по тому, как ловко вы вызволили из плена нашего витязя, в Ворголе у тебя есть друзья. Верно?
— Верно, Александр Иванович, — подтвердил Хитрых. — Там живут трое моих братьев: Козьма, Афанасий да Игнат. Они здорово помогли нам в освобождении Демьяна. Однако хочу предупредить сразу: браты против своего князя не пойдут, они ему преданны.
— А как же ты их смог убедить? — с любопытством глянул на Севастьяна князь.
— Спасти хорошего человека — одно, а предать господина — другое, — отрезал Севастьян. — От их действий князь Воргольский не пострадал.
— Гм... А я надеялся на их помощь, — нахмурил брови Александр. — И что же делать? Ведь для открытой войны с Олегом у нас пока нету ни средств, ни сил.
— Силы надо копить, — буркнул Василий Шумахов.
— А давайте объединимся с атаманом Кунамом,— неожиданно предложил Евтей Ломов.
— Что-о-о? — повысил голос князь Александр. — Да ты белены объелся? Я, природный Рюрикович, к разбойникам на поклон? Позорить имя своё? О Господи! Дожил до светлых дней: заключать союз с татем!
Князь замолчал. В землянке на некоторое время воцарилась тишина, которую нарушил Демьян:
— Кунам — враг Олегу...
— Молчать! — вскочил как ошпаренный Александр. — Обязанность князя — искоренять разбой, а вы что предлагаете? Брататься с ним захотели? Не позволю!..
На этот раз тишина стояла долго. Пока сам Александр не вздохнул:
— Отворите-ка дверь. Уж больно тут душно.
Демьян открыл дверь. В землянку хлынул поток свежего осеннего ветра.
— Нет, не справиться нам своими силами с Олегом, — покачал головой Александр. — Уничтожит он нас, и не отомстим мы ему за гибель князя Святослава.
Историческая трилогия липецкого писателя В. М. Душнева посвящена героическим событиям почти восьмисотлетней давности. Тема её в определённом смысле уникальна: те эпизоды прошлого нашего народа отражены в отечественной исторической романистике ранее не были. Первая книга трилогии — «Потомок Святогора» — рассказывает о начале борьбы русичей против произвола татарского баскака Ахмата. Вопреки запрету, наложенному на баскаков ещё Батыем, Ахмат поставил в русских землях две собственные слободы, и в 1283 г., не в силах терпеть долее татарские поборы и грабежи, в граничащих с Диким Полем княжествах вспыхнуло восстание. Книга адресована всем, кто любит историю, кому не безразлично прошлое, а значит и настоящее, и будущее нашей Родины.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Сон, даже вещий, далеко не всегда становится явью. И чтобы Сокол поразил Гепарда, нужны усилия многих людей и мудрость ведуна, способного предвидеть будущее.Боярин Драгутин, прозванный Шатуном, делает свой выбор. Имя его избранника – Воислав Рерик. Именно он, Варяжский Сокол, должен пройти по Калиновому мосту, дабы вселить уверенность в сердца славян и доказать хазарскому кагану, что правда, завещанная богами, выше закона, начертанного рукой тирана.
Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням.
В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других.
Сборник произведений известного российского писателя Всеволода Никаноровича Иванова (1888–1971) включает мемуары и публицистику, относящиеся к зарубежному периоду его жизни в 1920-е годы. Автор стал очевидцем и участником драматических событий отечественной истории, которые развернулись после революции 1917 года, во время Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Отдельный раздел в книге посвящён политической и культурной жизни эмиграции в Русском Китае. Впервые собраны статьи из эмигрантской периодики, они публиковались в «Вечерней газете» (Владивосток) и в газете «Гун-Бао» (Харбин)