— Взгляните на эти грудочки, они явно порадовали бы Карела, — говорит Иофанел, но его голос срывается.
Я обнимаю его за плечи, точно сына.
Он поднимает на меня влажные глаза.
— Бога нет, не так ли?
Уже в первую совместную миссию с Иофанелом я понял, что он об этом спросит, а когда — это лишь вопрос времени.
— Его не существует?
Я не отвожу от него взгляда.
— Разумеется, он существует, — говорю я. — Все зависит от того, какое имя мы дадим ему.
— А какое имя даешь ему ты?
— Ласковость, — отвечаю я так покорно, как только могу.
— А не любовь? — он спрашивает, будто стреляет из пистолета.
— Нет, ласковость.
Илмут в ужасе смотрит на нас. Нит-Гайяг берет ее за руку. Иофанел задумывается. Он заглядывает вниз под мост — мы вместе с ним. Уже слышно завывание “скорой помощи”. Эстер будет жить.
— Значит, никакого “потом” не существует? Все раз и навсегда кончилось? Как когда выключаешь телевизор?
Это уже скорее утверждение, чем вопрос.
— Да.
Иофанел закрывает глаза и вздыхает. Илмут плачет.
— Нам пора лететь, — сообщаю я им. — Не обязательно верить в Бога, но нельзя терять надежду.
