Ангельский облик - [3]

— Клайв, взгляни, какой ангельский облик!

Клайв Уилтон подошел излишне поспешно. Мэг подсознательно ощутила, что у Клайва не оставалось времени ни на что, кроме сиюминутных земных забот. Даже его манера двигаться подтверждала это.

— Я не знаю, как её имя, — продолжал мужчина, — но взгляни, разве я не прав? Вылитый ангел Боттичелли.

Мэг была озадачена и смущена его волнением, столь обычным для всех художников. Ей казалось, что в такой ситуации следует объясниться.

— Меня зовут Маргарет Берни, — обратилась она к хозяину. — Я подруга Дерека Мура, но он прийти не смог и передал приглашение мне. Очень приятно с вами познакомиться, мистер Уилтон. Похоже, мы с вашей женой — старые знакомые.

Черные глаза Клайва сверкнули. От удивления или ещё от чего-то?

— С моей женой? — резким голосом переспросил он, глотая слова.

— Да, мы встречались во Флоренции, в той полуразрушенной вилле, где они обитали с бабушкой. Лет пять назад. Но этим летом я нашла дом совершенно заброшенным.

— Боюсь, я не знаю, о ком вы, мисс Берни. — Уилтон говорил вежливо, но холодно и безразлично. — Моя жена жила в Риме.

— Анжелика?

Мэг была ужасно расстроена. Она даже не подозревала, как же ей хотелось вновь увидеть Анжелику.

— Жену зовут Луиза. Вы, должно быть, имеете в виду кого-то другого.

— Но старик сказал, что Анжелика вышла замуж за англичанина, как-то связанного с искусством. И назвал имя Клавдия Уилтона. Я подумала, что Клавдий — это скорее всего, Клод или Клайв, верно?

От смущения Мэг так разволновалась, что не сразу заметила, как беспокойно нахмурился хозяин.

— Видимо, старик перепутал имена. А может быть вы его не поняли. Клавдий… — Он бледно улыбнулся. — Это лестно, верно, Ганс? Почти император. Но мне в самом деле приходится заботиться о моей империи. Так что извините, мисс Берни.

Он отошел, и Мэг тут же заметила, что за ней наблюдает широкоплечий, довольно небрежно одетый рыжеватый молодой человек. Его карие глаза светились восхищением — или просто любопытством случайного свидетеля. Едва Мэг его заметила, он тут же отвернулся.

Мэг почти не прислушивалась к словам собеседника, но его последние слова заставили её насторожиться.

— Не сердитесь на Клайва, мисс Берни. Его жена действительно итальянка из Рима. Но сейчас он не может о ней говорить — она в больнице, в тяжелом состоянии.

— О, я прошу прошения.

— Вероятно, тот старик просто перепутал английские имена, никогда не слышав их раньше. Он живет в деревне?

— Да, крестьянин. Но откуда он мог знать о свадьбе, если ту сыграли в Риме?

— Ну, про неё много писали. Луиза из хорошей семьи. И была очень красива.

— Была?

— Бедняжка очень пострадала, непоправимо. — Мужчина с трагическим выражением на лице покачал головой. — Так что ваша юная Анжелика явно более счастлива, кто бы ни стал её мужем.

Мэг помолчала, все ещё сбитая с толку. она перепутала имя или ошибся старик-итальянец? Мог ли Клайв Уилтон, такой утонченный и преуспевающий, жениться на молоденькой диковатой девочке из развалюхи? Даже если она обещала стать красавицей?

— Меня зовут Ганс Крамер, — представился Мэг мужчина. — А это — мои картины. Говорите, не очень? Я сам знаю. Но Клайв по-дружески согласился их выставить.

Мэг взглянула на незамысловатые акварели. Мило, довольно неплохо, даже могло подойти для календарей. Но это вряд ли такие вещи можно вывесить на столь изысканной выставке современных художников.

— Чего я хочу в самом деле, — продолжал художник, — это писать портреты. Вроде как толстяк пытается стать новым — и худым — человеком. Ему это не удается, но попытки продолжаются. Боюсь, я неудачник.

— О нет, мистер Крамер!

Мэг не знала, зачем ей его признания, но она умела сочувствовать; её беспокоила грустная покорность художника, застывшая в его темно-карих глазах неизбывная боль. Его прошлое постоянно напоминало о себе. Как у Анжелики…

— Только дружба с Клайвом дает мне силы выжить. Мы соседи, живем в одной деревне. Вот почему я так сочувствую Клайву и его милой несчастной жене.

— Давно она в больнице?

— Уже несколько месяцев. Луиза украшала собой весь дом, где сейчас Клайв остался с одной экономкой.

— Она умирает? — встревожилась Мэг.

— О, нет, — по его лицу пробежала тень. Вокруг картины столпились люди, кто-то его окликнул.

Значит, и у Клайва, при всей его самоуверенности и процветании, была своя тайна. Мэг уже стала жалеть, что пришла, её вновь охватила депрессия. Надежда найти Анжелику пропала, современная живопись её не интересовала. Знаний Мэг едва хватило на то, чтобы ощутить всю неуместность акварелей Ганса Крамера среди других картин. Видимо, Клайв на многое готов был ради друга.

— Интересуетесь искусством, мисс Берни?

Внезапное появление Клайва заставило Мэг вздрогнуть. Он смотрел на неё скептически, голос был по-прежнему резок. Мэг казалось, что её присутствие Клайву вовсе не нравилось. Она почти не разбиралась в искусстве и, воспользовавшись чужим приглашением, вносила диссонанс в атмосферу приема. Клайв пригласил людей, которые могли оказаться полезны, или на кого хотел произвести впечатление. И к тому же он не любил распросов о жене.

Конечно, Мэг поступила бестактно, но она же не знала, что его жена так серьезно больна. И она решила извиниться.