Ангелочек. Время любить - [75]

Новость поразила Анжелину в самое сердце. Она была раздосадована, ведь акробат не соизволил появиться на улице Мобек, и вместе с тем она испытала облегчение, поскольку это означало, что он мог прийти в любой момент.

— Можно быть дворянином и вместе с тем артистом, — заявила Анжелина.

Золотисто-зеленые глаза Гильема потемнели. Он подошел к молодой женщине и смерил ее взглядом.

— Ты стала его любовницей? Давай, признавайся! Ты всегда была доступной. Иначе почему бы он в то утро дожидался твоего возвращения?

Разъяренная Анжелина изо всех сил ударила Гильема по щеке. Он, остолбенев, провел рукой по лицу.

— За эту пощечину ты мне дорого заплатишь, — прошептал он. — Я превращу твою жизнь в ад, маленькая грязная дрянь!

— Ты уже испортил мне молодость, — выпалила Анжелина. — Так давай, продолжай, не стесняйся! Как я теперь выйду замуж? Мужчины такие гордые, что хотят непременно жениться на девственнице, чтобы удовлетворить свои инстинкты самца, или, на худой конец, на богатой вдове, поскольку деньги компенсируют потерю невинности! Как ты думаешь, почему Филипп Кост отказался жениться на мне? Потому что я имела глупость рассказать ему о своей необыкновенной любви к тебе, о полной самоотдаче, о жертве, на которую я пошла, убаюканная твоими лживыми клятвами.

Слова Анжелины привели Гильема в изумление. Как закоренелый эгоист, он ни на минуту не задумывался о последствиях их интимной связи. Наконец-то испытывая угрызения совести, он смягчился:

— Конечно же я предпочитаю, чтобы ты была свободной. Я очень страдал бы, зная, что ты лежишь в постели с другим. — Гильем вздохнул. — Анжелина, зачем нам ссориться? Я уже говорил и вновь повторяю, что по-прежнему люблю тебя. Согласись стать моей любовницей. Я больше не могу без тебя. Твой образ преследует меня. Я лишился сна!

— Ну что ж, я знаю, как решить эту проблему. Возвращайся на далекие острова с Леонорой и детьми. Я не уступлю тебе. Ни за что!

Анжелина отступила, уклоняясь от рук, готовых обнять ее за талию, затем быстро обогнула стол и побежала в конюшню к Розетте. Девушка чистила Бланку машинальными движениями. На ее глазах стояли слезы.

— Сестренка, что с тобой? — удивилась Анжелина.

— Не знаю, мадемуазель Энджи. Я только и думаю, что о Валентине и братьях. Мне их так не хватает! Но это пройдет.

— Мне очень жаль, Розетта. Увы, я ничего не могу сделать для них. Скажи честно, ведь тебе хотелось бы, чтобы я приютила твоих братьев? Но сделать это у меня нет никакой возможности. Однако, думаю, мадемуазель Жерсанда не откажется нам помочь.

Анжелина замолчала, увидев, что по двору широким шагом идет Гильем. Они обе услышали, как открылась, потом захлопнулась калитка. Лошадь заржала, а вскоре раздался цокот копыт по мостовой.

— Уф! Уехал! — прошептала Анжелина.

— Он докучал вам, мадемуазель?

— И да и нет. Скажем, он говорил мне неприятные слова. Но я достаточно взрослая, чтобы суметь защитить себя. А вот ты, Розетта, ты очень беспокоишь меня.

— Нет причин для беспокойства, уверяю вас.

Розетта, вытерев глаза, широко улыбнулась.

— Все, кончено. Я больше не хнычу. Что касается моих братьев, то не стоит портить из-за них кровь. Они ходят в школу, да. Мне это сказала Валентина. В конце концов, глупо терзать себя по пустякам. Я приготовлю тесто для булочек. К утру оно поднимется. Сегодня вечером я хорошенько протоплю печь. Вашему папе понравится наше угощение.

Анжелина прижала Розетту к себе и поцеловала. Ее сердце было переполнено нежностью к этой мужественной, трудолюбивой и преданной девушке.

— Знаешь, Гильем утверждает, что сегодня утром видел Луиджи на рыночной площади в Сен-Жироне, — прошептала она на ухо Розетте. — На этот раз я ничего не скажу мадемуазель. Вполне вероятно, что он скоро приедет в Сен-Лизье.

— Разумеется. Надо уговорить его навестить мадемуазель Жерсанду. Ну, за работу! Хватить ныть!

Розетта мягко высвободилась из объятий своей хозяйки. Она чувствовала себя недостойной ее нежности. По этой же причине она запретила себе накануне ласкать Анри. Розетта теперь казалась себе грязной и внутри, и снаружи, грязной и порочной. И она ничего не могла с этим поделать. Пока Анжелины не было дома, она вымылась, сожгла в камине свои панталоны, разорванные между штанинами и немного испачканные кровью. Розетта вновь и вновь переживала те короткие минуты, когда отец повалил ее на пол и изнасиловал грубо и умело. В воспоминаниях Розетты это произошло так быстро и было так жестоко, что она порой сомневалась, что все это случилось на самом деле.

— Я должна убедить себя, что это был всего лишь кошмар, — говорила себе Розетта. — То же самое касается Валентины. Мне нужно поверить в то, что она жива.

Но этот кошмар происходил наяву. Одно не давало Розетте покоя: она не знала, оставила ли она всего лишь без чувств или мертвым то чудовище, насквозь пропитанное алкоголем, которое осквернило ее. Она надеялась, что убила его. Однако это казалось ей маловероятным. «У подонков крепкая башка, — думала Розетта. — Но скорее всего он сдохнет, ведь он был в стельку пьяным».

Самым сложным было обманывать саму себя. И ночью и днем перед глазами Розетты возникали жуткие образы. Ей казалось, что она даже чувствует запах разлагающегося тела, наполнявший лачугу. Розетта не могла ни распевать свои любимые песенки, ни смеяться. Ей с трудом удавалось выдавливать из себя улыбку. Она не могла рассказать Анжелине о том, что произошло в Сен-Годане. Розетта словно подчинялась защитному инстинкту, запрещавшему ей произносить позорящие ее слова, поскольку они, произнесенные вслух, придали бы ужасающий смысл трагедии, которую она пыталась похоронить в своей душе и в своем сердце.