Ангел вожделения - [30]
На похороны собралось много народу.
Майкл лежал в гробу необыкновенно красивый. Таким Бекки его помнила в далекие годы. Грустной чередой проходили мимо гроба близкие люди, прощаясь с Майклом.
Маленькая Кэти плакала навзрыд, она очень любила деда.
Бекки негодовала – зачем нужно подвергать ребенка такому волнению, в ее годы необязательно видеть покойников. Но Питер с женой решили иначе – Кэти должна проститься с дедушкой Майклом.
Бекки было мучительно видеть детей… Сознание того, что она причина смерти Майкла, изнуряло ее. И еще страх… Под густой черной вуалью она стояла у изголовья гроба с видом безутешного горя. Для всех Бекки сейчас являлась воплощением скорби горячо любящей жены. Синтия и Питер находились рядом, стараясь утешить мать.
После похорон Бекки поехала к детям. Она поселилась в своей комнате рядом с Кэти. Девочка, жалея бабушку, уделяла ей все свое время. Кэти была единственным существом, которое помогало Бекки забыться…
Утром дом пустел – Питер, Синтия и Кэти уходили в школу. Бекки оставалась одна со своими воспоминаниями. Один вопрос терзал ее, сушил сердце: что превратило ее в то, во что она превратилась? Секс?! Да, жадный, ненасытный, необузданный… Секс с детства был ее проклятием. Майкл на время помог ей избавиться от этого наваждения. С ним она не испытывала этих тяжких, изнуряющих мук… Значит, что?! Значит у нее, Бекки, не было никакой патологии. Никакой патологии! Она нормальная женщина… И лишь, когда Майкл сделался больным и бессильным, а на пути возник этот дьявол Антони, к ней вернулись чувства, что будоражили ее в детстве… А что в детстве? Не попадись на глаза ей бабушкины картинки… Господи, сколько девчонок ее возраста видели подобные картинки, не все же они потом искали своего Боба?! Глупости! Выходит у нее, Бекки, что-то было заложено такое? Нет, нет! Она была нормальной девчонкой, ну, может быть, более эмоциональной, что ли. Но без патологии… Многие врачи считают вполне нормальным то, что дети дают вольность своим рукам – просто у каждого свой порог созревания, не более того. И все зависит от обстоятельств… Свяжи она свою судьбу не с Майклом, а с юным, славным Стивом, наверняка всю свою жизнь была бы счастлива и спокойна. Какие у них со Стивом были тогда безоблачные дни, как она легко забыла Боба. А будь у нее в детстве патология, смогла бы она так целомудренно дружить со Стивом? Сколько ее подруг поглядывали на Стива затуманенными глазами, Бекки это замечала, не слепая была. Тем не менее… В то же время – Боб, дядюшка Роджер, а теперь вот – Антони… Антони, Антони! Что общего между ними? Это животное, необузданный болван. Как он приобрел такую власть над ней, Бекки? И к чему еще приведет эта связь? Не позавидует ли она ушедшему в иной мир Майклу?
НОВОЕ ЗАМУЖЕСТВО
У Кэти начались каникулы, и сын с невесткой уговорили Бекки поехать с ними на остров, где они заказали роскошный номер в отеле на берегу океана. Бекки с Кэти занимали, по желанию бабушки, одну комнату, чтобы не расставаться ни на минуту. Кэти обожала бабушкины рассказы о детстве своего папы Питера. Это были замечательные истории и Бекки их мастерски излагала – в лицах, меняя голос. Бекки преображалась, память прошлого молодила и без того моложавую бабку… Кэти слушала широко распахнув глаза, впиваясь ими в пухлые бабушкины губы, в ее огромные глаза…
– Как я тебя люблю, Бекки, – признавалась с восторгом Кэти. – Ты не бабушка, ты мне как… Тина.
– Кто это, Тина? – ревниво спрашивала Бекки.
– Это моя лучшая подружка. – И, не желая давать бабушке передышку, Кэти торопила: – Ну еще, Бекки! Ну, пожалуйста, Бекки!
– А кому-то пора уже спать. Двенадцатый час ночи.
– Не пора, вовсе не пора! – настаивала Кэти. – Дома отосплюсь, когда ты уедешь… Расскажи, как вы на пароходе играли в Шерлока Холмса! Я очень люблю эту историю.
И Бекки вновь окуналась в другую жизнь. Казалось, все забыто, все за спиной… нет, все осталось при ней. И ничто не может отнять пройденных дорог.
– Хорошо, – притворно вздыхала Бекки. – Только потом сразу в постель! – Бекки усаживалась за круглый столик, что должен, по замыслу, изображать стол в ресторане парохода. – Твой папа Питер очень любил эту игру. Он был всегда доктор Ватсон, а дедушка Майкл – сыщик Холмс… Я играла скромную роль экономки, но всегда принимала участие в их поисках… Помню, мы плыли по какой-то реке в Канаде, – Бекки запнулась. – Слушай, Кэти, а почему бы нам с тобой не отправиться в путешествие, а? Взаправдашнее… Что-то твои родители не очень балуют тебя поездками. Ты еще даже в Европе не была. Кажется, отберу тебя у них на следующие каникулы и махнем в Париж.
– Отбери, Бекки! – загорелась Кэти. – Только не забудь!
– Это я-то забуду?
– Рассказывай дальше, Бекки. Пожалуйста! – нетерпеливо проговорила Кэти. – Вы плыли на пароходе по реке. Папа был Ватсон, а дедушка – Шерлок Холмс…
– Дальше? – на лице Бекки мелькнула улыбка. – Так вот… С нами плыла одна молодая пара. Их столик в ресторане стоял рядом с нашим. У этих молодых был медовый месяц…
– А что такое медовый месяц? – перебила Кэти. – Я слышу иногда…
– Медовый месяц? Это когда молодые женятся… И хотят получше узнать друг друга… характер, привычки… Чтобы им никто не мешал…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.