– Никуда я с тобой не поеду! Ты – дьявол! Ты – убийца! – голос внучки продолжал звучать в памяти Бекки.
– Не смей так говорить! – а вот свой собственный голос Бекки не узнавала. Ей казалось, что там, в кафе, она произносила другие слова, не эти. – Пьяница! Дура!
Бекки скользнула взглядом по циферблату автомобильных часов.
Сколько прошло времени с тех пор, как она перешагнула через распластанную на грязном полу кафе, рыдающую в пьяной истерике свою внучку Кэти? Час, два, вечность?
Ветровое стекло замывало дождем. Быстрые струйки воды, точно в калейдоскопе, превращались то в лицо Ширли, то в лицо Майкла… А этот рисунок напоминал физиономию человека, который перевернул ее жизнь – дядюшки Роджера… Это кто? Опять Кэти, ее Кэти! Боже мой, несчастный ребенок! Это пьяное лицо, разметанные волосы, яростные глаза…
– Это ты убила Ширли! Я все слышала! Ты – убийца! – гудел поток дождя голосом Кэти…
Вода продолжала стекать по стеклу. Нет, это уже не ветровое стекло, это – экран! Экран жизни Бекки! Кто она – Ангел или Дьявол?! Боже мой, какая длинная жизнь…
– Ты – дьявол! – хрипел в пустом салоне автомобиля голос Кэти: – Убийца!
– Гадина! – закричала Бекки. Голова Кэти ткнулась в ветровое стекло, как в стену, и сползла на пол машины… «Я схожу с ума! – подумала Бекки. – Откуда в моей машине появилась голова Кэти? Я схожу с ума».
– Ты дьявол! – хрипела с пола машины Кэти. – Я никогда не перешагну порог твоего проклятого дома! Убийца!
Бекки прижала уши ладонями и закрыла глаза. Исчез экран, пропали голоса…
Тишина! Благословенная тишина.
Сколько она так просидела, неизвестно. Руки вновь потянулись к рулю.
Щетки с трудом справлялись с потоком воды. Нет, так далеко не уедешь. Странная погода – весь день валил снег, а сейчас идет дождь.
Бекки отвела машину к поребрику… Конец света! Всемирный потоп! Дай бог! Может быть, это избавление!
Она выключила двигатель и откинулась на спинку сиденья…
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО. СПРИНГФИЛЬД
Даже в патриархальном пуританском Спрингфильде семейство Гаррисонов считалось эталоном нравственных устоев.
Их большой дом стоял на вершине холма Гринвуд, второй холм венчала католическая церковь Сан-Элизабет. И нередко жители городка спорили – кто из них ближе к богу…
В один из солнечных майских дней к своей подруге, шестнадцатилетней Кэти Гаррисон, приехала на уик-энд Тина, маленькое кудрявое существо с живым лицом, похожим на мордочку сурка.
Вольно раскинувшись на широкой кровати, Тина перебирала каталог мод, в то время как хозяйка дома Кэти возилась в глубоком стенном шкафу, время от времени выбрасывая на кровать отобранные платья… Девчонки дружили чуть ли не со дня своего рождения. И не думали, что придет время расставания. Дело в том, что бабушка Кэти – высокая красавица, Бекки решила взять внучку к себе в Нью-Йорк, чтобы внучка продолжила образование в университете. Кэти частенько гостила у бабушки и была совершенно влюблена в Нью-Йорк. Вся во власти своей радости, она очень страдала при мысли о расставании с любимой подругой Тиной. И, желая смягчить горечь разлуки, решила одарить Тину частью своего обширного гардероба. Но это не так просто – у Тины был гордый и самолюбивый характер. Наивной и доброй Кэти не раз доставалось от подружки.
– Будь у меня голубые глаза, – вздохнула Тина, листая альбом, – я бы носила только голубое.
– Голубая в голубом, – рассмеялась Кэти. – Словно гей!
– Ого! Какое знание жизни, – шутливо нахмурилась Тина. – Погоди, твоя бабулечка покажет тебе гея!
– Очень ты знаешь мою бабулечку… И не называй ее так, пожалуйста! – Кэти высунулась из шкафа, рассматривая на свет креповое платье. – Тебе нравится?
– Нет, – не глядя, отрезала Тина. Она догадывалась о намерении Кэти и еще не решила, как к этому отнестись. – Ну, как же ты прикажешь называть твою бабушку? Отнимает у меня лучшую подругу.
– Бекки. Так и называй – Бекки, – пылко отозвалась Кэти. – Ее все зовут Бекки.
– Представляю, как Бекки тебя вздует, если услышит, что ее обожаемая внучка знает как выглядят геи.
– Дурочка ты, Тина, – Кэти села рядом. – Ты не представляешь мою Бекки. Она просто моя подружка, понимаешь? Мы с ней совершенно откровенны…
В шелест ветвей тополя, что клонился к самому окну, вплелись странные скачущие звуки. Тина отвела взгляд от альбома и вопросительно посмотрела на подругу.
– А, это? – нехотя отозвалась Кэти. – Антони храпит… Иногда он храпит, иногда умолкает. Здоровый такой, кабан.
– Кто это, Антони?
– Кто, кто… Второй муж Бекки, – все так же нехотя ответила Кэти. – Я тебе рассказывала.
– А… бывший шофер? Ну и ну!
– А что?! – воскликнула Кэти. – Это лишний раз говорит – какая моя Бекки. Для нее не имеет значения – слуга он ее или нет. И вообще, чтобы судить о человеке, надо о нем все знать… Я понимаю, Тина, тебя огорчает наша разлука, ты и злишься на Бекки… Но, клянусь тебе, ты непременно приедешь ко мне в Нью-Йорк.
– Приедет бедная подруга на пару дней в гости, оближется, глядя на вашу роскошь, и уберется, к своим старым ворчунам, к своей работе в каком-нибудь паршивом ресторанчике, – усмехнулась Тина. – Еще неизвестно, захочет ли Бекки принять твою подругу…
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
