Ангел во тьме - [13]

* * *

Высокий статный мужчина в темном пальто и шляпе, медленно отошел от окна соседнего магазина, через которое уже четверть часа наблюдал за сидящей напротив, в кафе, девушкой с золотисто-каштановыми волосами под кокетливой красной шляпкой.

В его походке было что-то угловатое, ломанное, пока он не взял свою трость. Расправив широкие плечи, словно отбрасывая тяжелые мысли, он решительно вышел на оживленную улицу.

Глава 7

 Уильям Лэм налил себе еще одну порцию виски в широкий стакан, и опустошил его залпом, стараясь хоть так заглушить боль, что распиливала его сердце тупыми ржавыми зубьями и которую он почти физически ощущал. Но очередной глоток алкоголя или выкуренная сигарета не могли заставить ее утихнуть.

И на что он собственно рассчитывал? При их первой встрече, она была почти ребенком, смятым войной ангелом, погруженным в кровавую тьму. Семь лет прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз. Семь бесконечно долгих лет. За это время она стала взрослой и самостоятельная девушкой, в самом расцвете своей молодости и красоты. Сколько ей сейчас? Он все равно почти в два раза старше. Его хромота, оставшаяся на память о войне, его возраст… Зачем портить ей жизнь.                                                                 С самого начала эта любовь была для него ядом, который чуть не стал причиной его гибели. И сейчас они по-прежнему были также далеки друг от друга, как свет и тьма, как любовь и ненависть, как ярчайший весенний день, растапливающий снег и морозное небо в ноябрьской ночи. Ему давно нужно было понять и принять это. До того, как он сел в самолет, и еще до того, как принялся за ее поиски. Она, быть может и не помнит его, а если и помнит, то лишь как напоминание об ужасах войны, которые хочет забыть. Он вернется в Англию и постарается жить дальше, уже не страдая от полного неведения об ее судьбе. Виктория будет счастлива с тем молодым и энергичным парнем, на которого она сегодня смотрела нежным и ласковым взглядом своих чудесных глаз, цвета апрельского неба.

Он еще раз прошелся по своему номеру, повторяя себе, что так будет лучше для них обоих. Что он совсем не нужен ей, и пусть остается все как есть.

* * *

Виктория еще раз пересмотрела записи в своем ежедневнике, чтобы не забыть ничего из той уймы дел, которую взвалили на нее в редакции. Кажется, на сегодня все было сделано. Взяв свою сумочку и погасив свет, она заперла за собой массивную дверь и вышла на улицу.

Поль уехал по делам , и ей совершенно нечего было делать. Она уже привыкла к тому, что каждый вечер они проводили вдвоем, гуляя, смотря фильмы в стареньком кинотеатре или встречаясь с их общими друзьями. Сегодня утром к ней снова пришли тяжелые воспоминания, настроение было подавленным, почему-то хотелось плакать. Она шла по улице, уже мягко освещаемой вечерними фонарями, смотря на гуляющие парочки и случайных прохожих. Сама не замечая, Виктория оказалась у дверей того самого маленького кафе, в котором каждое утро встречалась с Полем. Сейчас в зале было почти пусто. Желающие покутить собирались в соседнем баре. Она заказала чай и пирожные, решив сделать себе что-нибудь приятное после трудного дня.

И все-таки, как странно, что после стольких лет, она не может забыть почти незнакомого ей человека. Может быть, это происходило потому, что их жизни каким-то непостижимым образом были связаны и зависимы друг от друга. Сначала он спасал ее от смерти, потом, эта же роль выпала ей. Все что произошло с ними тогда, казалось было предопределено роком, от которого никому не удается сбежать. « К сожалению, у жизни на все свои планы, Виктория. Иногда нам приходится это осознавать, но только порой бывает слишком поздно… » — вспомнились ей вдруг его слова, сказанные в темном сыром плену подземного убежища.

Она рассеянно посмотрела перед собой, когда зазвенел дверной колокольчик. Высокая фигура в темном пальто, слегка надвинутая на глаза шляпа, небольшие аккуратные усы, красивая рука с тонкими сильными пальцами, сжимающая набалдашник трости, на которую он слегка опирался при ходьбе. Что-то до боли знакомое показалось ей в наклоне его головы. Он задал какой-то вопрос официанту. В эту секунду ей показалось, что время сделало мертвую петлю, и сейчас в этой самой точке остановилось. Низкий сдавленный голос, с шершавыми нотками, врезавшийся в ее память, она узнала бы из тысячи других.

Словно почувствовав ее напряженный взгляд, он повернул голову. Их глаза на мгновение встретились, и они оба замерли. Ей не потребовалось времени, чтобы понять — он тоже безошибочно ее узнал. Вечная боль, горькая тягучая пытка, сноп искр в измученном сердце, последний вздох, упругий выдох, немое отчаяние.

Она вскочила со своего стула, задев стол, опрокинутая чашка разлетелась тысячами осколков на холодном кафельном полу. Этот резкий звук словно вывел его из оцепенения. Он резко повернулся и, рванув дверь, исчез в ноябрьских сумерках.

Она кинулась за ним, но возмущенный разбитой кружкой и испачканной скатертью официант уже преградил ей путь, требуя заплатить за ущерб нанесенный заведению. Когда ей удалось все уладить, она выскочила на улицу, но там уже никого не было.