Ангел смерти - [13]

Наверное, пение должно было вызывать сильные эмоции, но затянутые в корсет толстые дивы, изображающие юных влюбленных, не внушали Соне никакого доверия. Она не сопереживала им, и потому опера превратилась для нее в еще один слабо сыгранный спектакль. Арии могли бы быть красивыми, если бы в них вложили душу, но Соня не ощущала в них ничего, кроме пустоты, увы.

В антракт люди сплошным потоком потекли к лестницам, буфету и туалетам, негромко переговариваясь и создавая мерный гул. Соня сделала шаг-другой на выход и внезапно покачнулась. «Только не сейчас, пожалуйста, только не снова», — подумала она, но ни мыслями, ни уговорами ее приступы остановить было невозможно. Они приходили и уходили, когда им было угодно.

— Осторожнее, — услышала она приятный мужской тембр, — и чья-то рука поддержала ее под локоть. Черный фрак, белая рубашка, бабочка — какая изысканность. Ее глаза поднялись к его лицу, и губы так и остались приоткрытыми, не испустив ни единого звука. Рядом с ней стоял Табрал.

— Вам плохо, может, воды? — мягко предложил он.

Она покачала головой, хотя во рту у нее внезапно пересохло. Память услужливо выудила для нее картинку, как девушка из больницы делает свой первый и последний глоток любезно предложенного им кофе.

— Тогда, может, выйдем на свежий воздух? — настаивал он, и на этот раз Соня кивнула. Судьбы не изменить, а лишние свидетели ни к чему.

— Вам холодно? — он взял ее дрожащую руку в свою.

— Нет, — покачала головой Соня, хотя они и вышли на улицу без ее пальто. Но какая разница, уйдет ли она из жизни замерзшей или согретой — разве это что-нибудь изменит? Она позволила себе поднять глаза и посмотреть в его лицо. Черные глаза были еще прекраснее, чем она помнила. Глубокие, словно темные озера, и завораживающие.

— Ты так смотришь, что это сводит меня с ума, — неожиданно сказал он, и глаза Сони в изумлении раскрылись шире. — Я знаю, что потом могу пожалеть об этом, но, в конце концов, я ведь тоже мужчина. — И он прильнул к ее губам.

Соня подалась ему навстречу. Его губы оказались мягкими и требовательными одновременно, они пахли свежестью и ночью, туманом, плывущим над водой. В то время как его костюм источал тонкий аромат жасмина и еще чего-то совсем едва уловимого. Соня вдруг поняла, что давно мечтала прикоснуться к нему, ощутить его руки на себе, что ее влекло к нему, и только ее уникальная слепота и отсутствие нормального опыта в отношениях могло не позволить ей понять это раньше. Тихий стон сорвался с ее губ прямо ему в губы. Табрал проглотил его и прижал ее тело плотнее к своему. Она сходила с ума по нему, словно нарочно одевшемуся подчеркнуто элегантно, чтобы не оставить ей ни малейшего шанса. Он выглядел сегодня великолепно, но, тем не менее, это по-прежнему был он, не демон и не ангел, а тот, кого она знала. Пальцы Сони ощущали силу его рук под тканью фрака, и ей хотелось провести кончиками пальцев по его коже, прильнуть телом к телу. Словно в ответ на ее мысли, Табрал нежно провел рукой по ее спине в глубоком вырезе платья. Он чуть склонил голову и теперь упивался ее шеей, а Соня смогла вдохнуть запах его спутанных волос. В них ощущался след дыма, и она задумалась о том, с каких пепелищ явился он к ней. Когда первый наплыв чувств слегка улегся, Соня поняла, что он не только считает, что она видит его иным, но и полагает, что девушка слышит лишь то, что ей положено слышать. Ни один мужчина в здравом рассудке при первой же встрече не сказал бы тех откровенных вещей, что он шептал ей сейчас на ухо, обо всем том, что и как хочет с ней сделать, в деталях. И это сводило с ума еще сильнее. Образы, представавшие перед мысленным взором после его красочных фраз, заставляли сдаться без сопротивления. Соня сама не заметила, как сильнее прижалась к Табралу, выгибаясь ему навстречу.

— Как же ты его хочешь, — прошептал он, опускаясь к ее груди. — Как дрожишь. Я не сразу понял, что не от холода. Прости, ты, конечно, все равно ничего не поймешь, но в этот раз все будет по-настоящему, — пообещал он, впиваясь губами в ее грудь.

От этого обещания у Сони ослабели ноги, и она повисла в руках Табрала. Он, казалось, даже не заметил ее веса — зверь, живущий в нем, вырвался наружу.

Соня не понимала, где они находятся. Большая пустая квартира, огромная кровать — у Табрала есть дом? Она разметалась на простынях после ночи любви, усталая и счастливая, словно только теперь, наконец, расслабилась по-настоящему, так, как никогда не получалось раньше. Вот о чем щебетали ее подруги. Наверное, именно о таком сексе, которого она не знала до сих пор. Соня чуть повернула голову и посмотрела на спящего рядом мужчину. Без фрака он был ничуть не хуже. Впрочем, она отметила это еще тогда, когда видела его в джинсах и футболке. Соня переплела свою ногу с его длинной мускулистой ногой и блаженно вздохнула. Табрал пошевелился и приоткрыл один глаз.

— Привет, — хрипло прошептал он со сна. — Уже проснулась? — Второй глаз его раскрылся полностью, и он пробудился окончательно. — Жаль, все могло бы быть намного проще, если бы ты спала.

Страх голодным зверем шевельнулся в груди Сони, но она заставила его улечься. Нет, только не сейчас — если он поймет, если догадается, тогда всему конец. Их удивительной сказке конец, а она его не желала. Узнать, что в мире есть такое пронзительное счастье и не испытать его еще хотя бы раз? Нет, только не так.