Джой прижался к Рику еще теснее.
— Помогите моей маме.
— Я не смогу ей помочь, пока ты у меня на руках. Побудешь с тетей. Здесь, рядом. Хорошо?
Всхлипнув, малыш согласился, разжал ручонки, и Рик передал его женщине.
Та заворковала с малышом, а Рик нагнулся, чтобы рассмотреть повнимательнее, что с его матерью.
За окном, разбитым как раз возле ее головы, лежала пристегнутая ремнем безопасности молодая женщина. Ее длинные светло-золотистые волосы испачкались в крови, но волос оказалось так много, что Рик не мог определить остальные повреждения.
В лучшем случае она была без сознания. В худшем… Пусть она будет жива, она должна быть жива… ради Джоя.
И ради него самого. Он не перенесет гибели еще одной молодой женщины.
Необходимость действовать, чтобы спасти женщину, вернула Рика к реальности. Посмотрев вниз, он обнаружил, что ручку на передней двери сорвало. Рик обошел автомобиль, забрался на заднее сиденье, пытаясь открыть водительскую дверь изнутри, но не смог через женщину дотянуться до ручки.
Ремень безопасности он трогать не стал, чтобы женщина не упала на бок. Вдруг она застонала.
Рик замер.
— Эй? Вы меня слышите? Как вы?
— Я… — она опять застонала.
Слава Богу, она жива!
Найдя на заднем сиденье детское одеяло, Рик схватил его, намотал на руку и выбил стекло со стороны водителя. Потом, выйдя из машины, просунул туда руку и открыл дверцу изнутри.
— Я вытащу вас, — сказал он женщине. — Не беспокойтесь, мэм. Я помогу вам.
Рик нагнулся и осторожно откинул с ее лица волосы. Он содрогнулся от ужаса, увидев глубокую рану, начинающуюся на левом виске и уходящую под волосы.
Она приоткрыла правый глаз.
— Джой… мой сын. Пожалуйста.
У Рика сердце разрывалось от жалости. Даже получив такие раны, она прежде всего думала о ребенке.
— С Джоем все в порядке. Его уже вытащили из машины. — (Она с облегчением прикрыла глаз.) Вам нельзя оставаться здесь, это опасно. Я попробую достать вас. Вы согласны? Как вы? Эй!
Ответа не последовало, вероятно, она опять потеряла сознание.
Рик колебался. Может, ее не следует трогать?
Визг тормозов заставил его решиться. Она серьезно ранена. Тут сомнений быть не может. Но ей в тысячу раз безопаснее лежать на траве в стороне от шоссе.
Ее затягивала вызывающая оцепенение темнота. Кейт старалась окунуться в нее… вниз… вниз… прочь от боли, взрывающейся в голове, прочь от боли, разрывающей левую половину тела.
Но она не должна…
У Джоя нет никого, кроме нее. Он еще слишком мал, слишком беспомощен. Она не имеет права оставить его одного, бросить его.
Они чужие в этом городе, который должен был стать их домом. Но если бы она и знала здесь кого-то, кому могла бы поручить заботу о сыне, то все равно не сумела бы в таком состоянии попросить его, тем более что она вообще не умеет, не знает, как это делается. Она никогда никого не просила о помощи, ни о чем.
Жуткая какофония делала темноту еще соблазнительнее. Вокруг выли сирены, люди говорили, кричали.
Но из всех звуков выделялся один голос. Голос казался глубоким, успокаивающим, отводящим боль. Она старалась сосредоточиться на нем, приблизиться к нему.
— Держитесь, пожалуйста, держитесь. — Звуки, которые издавал Голос, наконец сложились в слова. — «Скорая» уже рядом. С Джоем все в порядке, ему нужно…
Она застонала.
— Мэм? Вы меня слышите?
От боли она опять стала проваливаться в темноту.
— Как ваше имя? Вы можете говорить?
У нее в мозгу крутилось что-то, не дававшее покоя, не отпускавшее в манящую темноту.
— К-Кейт.
Ей показалось, что она выкрикнула свое имя, но успокаивающий голос опять требовательно спросил:
— Как?
Она глубоко вздохнула, усилив тем самым боль, и повторила:
— Кейт.
— Кейт, — эхом прозвучал успокаивающий голос. — А фамилия?
Ей хотелось слышать этот Голос, он приносил ей успокоение. Ей был нужен этот Голос. Он давал надежду… что с Джоем будет все в порядке… что с ней все будет в порядке.
Она опять глубоко вздохнула. Теперь уже боль не удивила ее.
— Барнет.
— Кейт Барнет. Вы в порядке? Кому я могу сообщить о вас?
Кейт казалось, что она отрицательно покачала головой, но, вероятно, она ошибалась, потому что Голос опять повторил вопрос:
— Кейт? Кому я должен позвонить и рассказать о случившемся? Я видел у вас лицензию графства Мэдисон. Там есть кто-то, кто будет беспокоиться?
Она облизнула пересохшие губы и опять с трудом вздохнула.
— Нет… нет. Только… Джой.
— А его отец?
— Нет… отца. Ушел.
Ей послышалось глухое проклятье, и Голос произнес:
— Держитесь, Кейт. «Скорая» уже на подходе.
Она ненавидела себя за то, что собиралась произнести. Когда ей исполнилось восемнадцать, она поклялась, что никогда никого ни о чем не попросит. Но теперь не время думать о своей гордости. Она должна сделать все, чтобы Джой не попал в руки государственных чиновников.
Ее мать часто сидела без работы, и Кейт на себе испытала, как государство заботится о детях. В лучшем случае оно безразлично к ним, но чаще относится гораздо хуже, чем родители, хотя обвиняет их в плохом обращении с детьми. И Кейт поклялась своему сыну в ту минуту, когда он родился, что сделает для него все и будет заботиться о нем сама.
— Джой…
Крепкая рука дотронулась до нее.
