Ангел разрушения - [4]

— Из-за большого пальца?

Старки уставилась на Дану Уильямс с таким же холодным выражением на лице, с каким встречалась бы с представителями отдела служебных расследований.

— Потому что я разваливаюсь на части и мне страшно.

Дана вздохнула, и в ее глазах появилось ласковое выражение, которое привело Старки в ярость, потому что она терпеть не могла казаться уязвимой и слабой. Кэрол Старки не умела быть слабой — никогда.

— Кэрол, если ты ко мне вернулась с желанием, чтобы я тебя починила, словно ты вышедшая из строя машина или что-нибудь в этом роде, то честно тебе скажу: я не могу этого сделать. Психотерапия не то же самое, что сломанная кость. На нее уходит много времени.

— Прошло три года. Я уже давно должна быть в норме.

— Здесь нет понятия «должна», Кэрол. Подумай о том, что с тобой произошло. И что тебе довелось пережить.

— Я уже достаточно об этом думала. Целых три траханых года.

Острая боль возникала где-то в районе глаза всякий раз, когда она задумывалась о том, что случилось.

— Как ты считаешь, почему ты все время меняешь психотерапевтов, Кэрол?

Старки покачала головой, а потом соврала:

— Не знаю.

— Ты продолжаешь пить?

— Не выпила ни капли за целый год.

— А как ты спишь?

— Пару часов, потом просыпаюсь и уже не могу заснуть.

— Тебе снится один и тот же сон?

Кэрол похолодела.

— Нет.

— Приступы беспокойства?

Старки пыталась сообразить, как ей лучше ответить, но в это время завибрировал пейджер, прикрепленный к поясу. Она узнала номер мобильного телефона Келсо, за ним шли цифры 911, код, который детективы отдела по борьбе с террористами-взрывниками использовали, когда требовался срочный ответ.

— Дерьмо. Дана, я должна ответить.

— Хочешь, чтобы я ушла?

— Нет. Я сама выйду.

Она взяла сумочку и отправилась в приемную, где женщина средних лет, сидевшая на диване, мельком на нее взглянула и сразу же отвернулась.

— Извините.

Женщина кивнула, не повернув лица.

Старки принялась искать в сумочке мобильный телефон, затем нажала кнопку быстрого набора. Когда Келсо ответил, Старки сразу же поняла, что он едет в машине.

— Это я, лейтенант. Что случилось?

— Ты где?

Старки посмотрела на женщину.

— Ищу себе туфли.

— Я спросил не что ты делаешь, а где ты, Старки.

Она почувствовала, что ее охватила злость, когда он это сказал, и стыд оттого, что ей вовсе не наплевать, что он о ней подумает.

— На западе.

— Хорошо. Отряд разминирования получил сигнал, и я… ну, я туда еду, Кэрол. Мы потеряли Чарли Риджио. Он погиб на месте происшествия.

У Старки похолодели кончики пальцев, и она ощутила зуд у корней волос. Это называлось «спрятаться в себя». Так тело защищается, иначе распределяя кровопоток, чтобы замедлить течение крови в организме. Подобная реакция осталась с тех незапамятных времен, когда человек был еще животным и чьи-то клыки или когти могли его разорвать на части. В мире Старки опасность быть разорванным оставалась.

— Старки?

Она отвернулась и заговорила тише, чтобы женщина на диване ее не услышала.

— Извините, лейтенант. Бомба? Или что-нибудь самодельное?

— Пока никаких подробностей, но мне известно, что взрыв был.

По спине Старки побежали струйки пота, внутри все сжалось. Подобное вообще было редкостью, но еще большей редкостью являлась смерть офицера во время исполнения своих обязанностей. Последний раз это произошло три года назад.

— Короче, я туда еду. Да, Старки, я могу поручить это дело кому-нибудь другому, если ты считаешь, что так будет лучше.

— Я первая на очереди, лейтенант. Это мое дело.

— Хорошо. Я просто предложил.

Он назвал адрес и отключился. Женщина на диване теперь не сводила со Старки глаз, словно чувствуя ее боль. Старки увидела свое отражение в зеркале, висящем на стене, — было видно, как сильно она побледнела, даже несмотря на загар. А еще она почувствовала, что дышит быстро-быстро и не может сделать глубокий вдох.

Старки убрала телефон и вернулась к Дане, чтобы сказать, что им придется прервать сеанс.

— Мы получили вызов, мне нужно ехать. Да, послушай, я не хочу, чтобы мои сеансы оплачивала страховка, ладно? Я это сделаю сама, как раньше.

— Ни у кого нет доступа к сведениям, содержащимся в договоре страхования, Кэрол. По крайней мере, без твоего согласия. Тебе не стоит тратить собственные деньги.

— Я предпочитаю заплатить.

Когда Старки начала выписывать чек, Дана сказала:

— Ты не рассказала, чем там все кончилось? Вы поймали того, кто сделал хлопушки?

— Мать девочки отвела нас к гаражу в двух кварталах от их дома, и там мы обнаружили того типа, а еще восемьсот фунтов бездымного пороха. Восемьсот фунтов! Там воняло бензином, потому что, знаешь, чем он зарабатывал на жизнь? Он был садовником. Если бы его гараж взорвался, на воздух взлетел бы весь квартал.

— Боже праведный!

Старки протянула Дане чек, попрощалась и направилась к выходу. Около двери она остановилась, вспомнив, что хотела задать вопрос.

— Знаешь, я никак не могу понять того парня. Может, ты мне сможешь объяснить?

— В каком смысле?

— Когда мы его арестовали, он сказал, что всю жизнь делает фейерверки. И знаешь, как мы узнали, что он не врет? На левой руке у него было три пальца, а на правой — два. Ему их оторвало — один за другим.