Ангел на прицеле - [7]

Хотя на улице и стоял сентябрь, погода радовала теплом. Я вышла из корпуса и побежала по тропинке, уходящей в лес. Небо было усыпано тысячами звёзд. В городе такой красоты не увидишь. А здесь, в лесу, звезды сияли между деревьями, как вспышки искр. Воздух был наполнен ароматами хвои. Дышалось легко, и от этого в груди чувствовалась легкость и подъем. Хотелось улыбаться и радоваться этому моменту единения с природой. Но такой прекрасный момент разрушил треск ветки. Я резко остановилась и огляделась, вдруг на меня снизошло понимание, что я забежала далеко от наших корпусов, а вокруг только деревья и кустарники. Треск повторился. Это начинало меня пугать. Нет, я понимала, что вряд ли на закрытой территории водятся дикие животные, но все равно внутри неприятно закопошился страх. Я решила вернуться к корпусам. Развернулась и увидела тень, которая двигалась в мою сторону. Божечки, я умру молодой. Только я хотела сорваться на бег, как из-за дерева послышался уже знакомый ледяной голос:

-Ангелина, любите гулять ночью по лесу?

Я почувствовала и облегчение, и злость, которая возникала сама собой при виде Тимура Олеговича. Поняла, что глупо стою и пялюсь. Решила подать голос:

-Да вот, решила прогуляться на сон грядущий, - не понимаю почему, но при столкновении с тренером мой язык живёт своей жизнью, - А что вы, Тимур Олегович, делаете один ночью в лесу?

Тимур посмотрел удивленно, видимо не ожидал такой наглости:

-Не думал, что обязан отчитываться перед новобранцами, но так уж и быть, утолю ваше любопытство, я делал обход, сегодня моё дежурство. Проверял, не шастают ли по ночному лесу наши бойцы. Как вижу для некоторых распорядок дня это просто листок с ненужной информацией.

Я понимаю, почему я бешусь при виде этого наглого ухмыляющегося тренера. Он был выбран, чтобы доводить нас до бешенства, в особенности меня. Решила, что пора закруглять этот бесполезный разговор:

-Я не знала, что после отбоя запрещено выходить. Спасибо, что сообщили. Теперь буду знать. Хорошего дежурства.

Я развернулась, чтобы бежать в сторону корпуса, но меня остановил сильный захват руки. Я не поняла, почему в том месте, где касалась рука Тимура, прошли миллионы иголок, покрывая мою кожу предательскими мурашками. Я медленно подняла голову и встретилась с темным, прожигающим взглядом. Тимур пристально смотрел на меня, но быстро осознал, что мы стоим и молчим, а его рука всё еще удерживает мою. Он как-то резко отпустил меня и отвернулся:

- Пойдем, провожу до корпуса. Лучше не ходить одной ночью в лесу.

И, не дожидаясь моего ответа, двинулся в сторону корпуса. Я молча последовала за ним. Почему-то совершенно не хотелось ехидничать или грубить. Я так и не поняла, что же произошло в ту минуту, когда моя рука оказалась во власти его. Мы дошли до корпуса в полной тишине, были слышны только звуки леса. Возле дверей я всё же осмелилась задать вопрос, который мучил меня на протяжении всей недели:

-Тимур Олегович, - он видимо не ожидал, что я заговорю, так как посмотрел на меня странным взглядом, - Я хотела узнать, когда мне приходить на дополнительное задание?

Он усмехнулся и заговорил спокойным голосом, так не похожим на его обычный ледяной тон:

- Занятие? Я уже и забыл. Спасибо, что напомнила, - в этот момент я прокляла свой длинный язык, - Приходи в субботу.

- Но в субботу выходной, - я решила возмутиться, у нас законные выходные и мне хотелось отдохнуть от первой недели.

- Я прекрасно знаю, что у всех выходные, но за косяки придётся чем-то жертвовать, так что: жду послезавтра в тренировочном амбаре в 11.00. И без опозданий, ты знаешь, чем это чревато.

Он сверкнул улыбкой, больше похожей на оскал и пошел, насвистывая какую-то мелодию. А я стояла и пыхтела от злости. Хотелось кинуть ему в вдогонку какое-нибудь саркастическое высказывание, но решила, что и так часто получаю за свой язык. Потому ограничилась не очень приличным жестом из трех пальцев, который, конечно, никто не увидел, но зато я почувствовала себя лучше. Добрела до кровати и сразу уснула, сказалась и пробежка, и переживания по поводу Тимура Олеговича.

Пятница началась и закончилась, я и оглянуться не успела. Радовали занятия Русланы Александровны. Хотя она мне не нравилась, но я заметила, что из её занятий я почерпнула многое. Я выучила разные особенности мимики человека и пыталась применить знания на окружающих. Я наблюдала за людьми в столовой и заметила, что если присмотреться к человеку, то можно понять, что за дружелюбной улыбкой скрывается неприязнь, а за счастливым смехом – глубокая печаль. Эти занятия учили раскрывать глубину чувств человека и находить тонкие грани проявления эмоций.

Утро субботы началось так же, как и предыдущие, а именно: с ужасного звука будильника Лики. Мне кажется, что в один прекрасный день я просто выкину её телефон из окна. Как бы мне не хотелось поваляться в кровати, но меня ждали великие дела. Пришлось соскребать себя с кровати и идти в душ. После него я почувствовала себя человеком. Пробежка прошла без происшествий. Я пробежала несколько кругов, медитируя и настраивая себя перед тренировкой с Тимуром Олеговичем. Я не знала, чего ждать, но дала себе установку: держи свой язык за зубами и, не при каких обстоятельствах, не открывай рот. Мадди только потешалась с моих самовнушений, потому что знала, что я не в состоянии молчать: если меня что-то бесит, я просто обязана вставить свои “пять копеек”. За завтраком я решила проверить свою выдержку, и даже Саша не смогла вывести меня на, обычную для нас, ежедневную дискуссию. Я посмотрела на Мадди, чтобы она поняла, что я тоже могу молчать. Но недолго продержалось моё самовнушение, ровно до фразы Саши: