Ангарский Сокол - [3]

— Удалось что? — тихо проговорил Русаков.

— Мы сможем открывать и закрывать канал между мирами, независимо от прихоти сил её контролирующих, — пальцы профессора, лежащие на столе, мелко подрагивали от нервного напряжения.

— Но как? Силы Природы это вам не игрушки, мы до сих пор не познали всю её суть, как вы можете заявлять о полном контроле? — убеждённо воскликнул Павел.

— Дискретные вихревые потоки электрического смещения поля вам скажут об этом что-нибудь?

— Нет, я не физик. Меня назначили управлять людьми, проектами, бюджетами, сметами и распределением и логистикой денежных средств, специалистов, и прочее. Я же не суду вам сыпать терминами своего направления, — Павел чувствовал, что начинает злиться.

— Извините меня, — негромко сказал Сергиенко.

— Чем вы сейчас занимаетесь? — Павел взял свой ежедневник, готовясь записать данные профессора.

— Я заведую лабораторией исследований электромагнитных полей в одном из закрытых петроградских институтов и мне нужна ваша помощь в организации новой экспедиции на Новую Землю, — глухо пробасил Николай.

— А, это бывший Рижский Технологический? — в давние времена ещё, в городе, отнятом у немцев, на месте их столицы был построен Петербург.

Этот город, вначале называвшийся Санкт-Петербургом, был настоящей загадкой для историков — до сих пор точно не ясно в честь кого он был назван. То ли в честь генерала Петра Саблина, воевавшего в то время с немцами, то ли в честь святого апостола Петра, ведь город был взят двадцать девятого июля. Но тогда почему не Петропавловск, ведь это день почитания первоверховных святых апостолов Петра и Павла. В годы правления социалистов, Петербург, в угоду интернациональным связям с их немецкими коллегами был переименован обратно в Ригу. Ну а потом, после того, как власть их кончилась, балтийский город стал Петроградом.

— Ладно, Николай Валерьевич, я сделаю всё от меня зависящее. Я свяжусь с людьми, я…

— Минутку, Павел Константинович. Прежде, чем связываться с кем-либо, постарайтесь правильно ограничить круг извещаемых об этом людей.

— Да, конечно! Я вас понял, Николай Валерьевич. Я свяжусь с Президентом, надеюсь, он также согласится на вашу авантюру, как и прошлый Президент.

— Тут, — профессор положил на стол свою папку, — всё, что нужно для осуществления проекта. Там же и результаты наших исследований. Ознакомьтесь и вы убедитесь, что это не может быть авантюрой. Там итоги многих лет нашей работы.

— Обязательно, — заверил собеседника Русаков.

— Вот мой номер телефона, — Николай положил поверх папки свою визитку, — прошу звонить в любое время дня и ночи.

Через двадцать часов Русаков разговаривал с президентом Русии. Кормильцев заинтересовался проектом, но более всего его интересовали причины произошедшего с ним провала ранее.

— А какова вероятность положительного исхода проекта, Павел Константинович?

— Честно говоря, я не знаю точно, Илья Михайлович. Но профессор Сергиенко уверяет, что на этот раз он учёл все ошибки и недочёты, что помешали работе его аппаратуры в прошлый раз.

— Если канал откроется, будет ли поддерживаться его рабочее состояние?

— Неизвестно. Сейчас нельзя сказать утвердительно, только после испытаний на месте перехода.

— То есть вы предлагаете сущую лотерею? — взгляд Кормильцева остановился на карте Русии, занимавшую практически всю стену кабинета президента.

Негромко пискнул динамик, Кормильцев утопил клавишу приёма:

— Да, Антип?

— Илья Михайлович, губернатор Терской области, Апанасенко Богдан Петрович… — голос секретаря президента казался встревоженным.

— Миша, выводи на связь!

— Алло, Илья Михайлович! Алло!

— Да-да, Богдан Петрович, я вас слушаю!

— Товарищ президент! Я сейчас нахожусь в Наурском районе, сегодня, в десять часов утра было совершено очередное нападение на автоколонну переселенцев, которые согласно вашему указу были командированы на поселение в станицу Наурская.

— Жертвы? — устало произнёс президент.

— Погибли все: двадцать один военнослужащий внутренних войск, четыре милиционера из Наурского РОВД, шесть казаков Кубанского войска и гражданские, семьдесят девять человек, включая женщин и детей.

— Проклятье. Какие мероприятия проводите, допросили жителей станицы?

— Жители в один голос уверяют, что никого не видели, а через село никто с оружием не проходил.

— Ладно, с вами вскоре свяжутся, Богдан Петрович, — Кормильцев потёр глаза и откинулся в кресле, о присутствии Русакова он как будто бы забыл.

Четыре года назад после отмены всех автономий и национальных республик, что были организованы в период недолгого, но бурного правления социалистов в пользу областного и краевого деления страны, в Русии первое время было спокойно. Нет, национально озабоченные господа немного побузили в Казани, Уфе, Якутске и Грозном. Некоторые, вроде Сыктывкара, Йошкар-Олы или Туры, казалось, не заметили произошедшего, некоторые, как обычно взяли под козырёк очередному указу, исходящему тогда ещё из Москвы. А вот на Кавказе ситуация не успокаивалась. Спонсоры из стран Персидского залива и эмиссары Европейского союза всячески подталкивали полевых командиров на антиправительственные акции, которые естественно были направлены в основном против гражданского населения. В последнее время акции стали особенно часты.