Андроник I Комнин - [7]

[54][55]. С этого времени он стал послушным вассалом Империи. Балдуин III направился в военный лагерь Мануила и обещал в случае необходимости предоставить в его распоряжение военные отряды.

Политика Мануила одержала кратковременную победу. Благоприятно развивались и отношения Византии с Кылыч-Арсланом, особенно после его продолжительного визита в Византию, где он был принят с поистине византийской роскошью, подобно тому, как принимали иерусалимского короля Амори I в январе 1171 года. Для дружбы, однако, султану нужны были более веские основания. Очень скоро на византийских границах разгорелся конфликт, к которому, по всей вероятности, приложил руку Барбаросса. Война с турками закончилась полным поражением византийской армии в битве при фригийском Мириокефалоне (11.09.1176). С этого времени турки-сельджуки стали уверенно расселяться в Малой Азии. Авторитет Византийской империи на Западе также был подорван. Западные государства, стремящиеся заинтересовать Византию возможностью создания церковной унии и образования всеобщей империи, прекратили высказывать эту идею: она не имела больше никакого права на существование после 1177 года, когда Барбаросса на конгрессе в Венеции помирился с Папой. Византия оказалась во вражеском окружении не только с востока и запада, но также и с севера, где война, которая велась против Венгрии, ни в коей мере не могла способствовать стабилизации двусторонних отношений. Хотя Мануилу I удалось успешно осуществить дипломатический брак своего сына Алексея с восьмилетней дочерью французского короля Людовика VII Анной-Агнес и постоянно обмениваться послами с английским королем Генрихом II[56], положение Восточной Римской империи к концу семидесятых годов XII века становилось все более тяжелым.

Политика Мануила, основанная на постоянной территориальной экспансии силой оружия, построенная на искусной дипломатии и благоприятных династических браках, претерпевала тем больший неуспех, чем больше она пренебрегала своими внутренними проблемами. Нещадная эксплуатация основного класса Византийской империи, крестьянства, сопровождалась расцветом мощи феодалов. Хозяйственная слабость, недостаток экономических тылов для ведения не-прекращающихся войн, а также центробежные тенденции государств-вассалов — все это делало Империю внутренне нестабильной. Вследствие этого Византия фактически не была готова к тому, чтобы проводить долгосрочную имперскую политику. Сухопутная армия Мануила не могла действовать совместно с мощным военным флотом, так как последним полностью пренебрегали[57]. Никита Хониат отчетливо говорит о недовольстве греков такой близорукой политикой Мануила[58]. Несмотря на кажущиеся и кратковременные успехи, она принесла им даже больше вреда, чем полагал греческий хронист.

Мануил, приверженец западного образа жизни[59], охотно вращался в кругу людей, приехавших из Западной Европы, и назначал их на государственные посты. Это, однако, не должно означать, будто он вообще шел на какие-либо уступки латинянам. Филолатинизм Мануила преувеличивался и православным духовенством в Византии, и летописцами на Западе[60]. Односторонняя поддержка большей частью ненавидимых в Константинополе латинян[61] со временем должна была привести к конфликту в греческом обществе XII века, чьи культура и цивилизация всегда основывались на насаждаемом духовенством фанатичном православии[62]. Действительно, глубоко укоренившаяся верность обычаям предков и чувство национального превосходства приобрели после смерти Мануила еще больший накал, когда скипетр приняла императрица Мария, мужем которой был протосеваст Алексей. Бескомпромиссные династические схватки за императорский пурпур кончились кровавым избиением латинян в Константинополе и возвели на византийский престол Андроника I Комнина[63].

Глава II Генеалогия Андроника I

При исследовании полной генеалогии Андроника, а также при датировке целого ряда важнейших событий из его жизни мы встречаем в наших изысканиях значительные трудности. Речь идет о существенных фактах, поскольку они, с одной стороны, касаются основателей династии Трапезундской империи, а с другой — могли бы помочь в точной датировке событий, относящихся ко времени правления Мануила I. Греческие источники излагают вопросы о происхождении Андроника исключительно поверхностно. Никита Хониат описывает в двух книгах историю времени правления Андроника хотя и подробно, но не останавливаясь на его происхождении. Киннам же, который мог наблюдать за действиями Андроника своими собственными глазами, известен нам только лишь по позднейшей эпитоме. Оба хрониста единогласно утверждают, что Андроник приходился императору Мануилу двоюродным братом по отцовской линии. Таким образом, в этом не возникает никаких сомнений. Киннам называет его έξαδελφός[64], что подтверждается и сообщениями Хониата, который сказал о нем как о двоюродном брате Мануила по отцу (δτε προς πατρός τφ Μανουήλ έξαδελφός[65] или ό Κομνηνός)[66]. Он делает по поводу происхождения Андроника по отцовской линии ясные выводы: от одного и того же отца, а именно от деда Мануила, происходят отец Мануила, Иоанн, и отец Андроника, Исаак Севастократор