Андрокл и лев - [16]
льва. Капитан. Каждый человек чего-нибудь страшится, Ферровий. Император. А как теперь насчет преторианской гвардии? Ферровий. В юности я поклонялся Марсу, богу войны. Я отвернулся от него,
чтобы служить христианскому богу, но сегодня христианский бог покинул
меня; Марс оказался сильнее и вернул себе то, что ему причиталось.
Время христианского бога еще не пришло. Оно придет, когда и Марс, и я
превратимся в прах. Я же должен служить тем богам, которые есть, а не
тому, который будет. Я согласен вступить в преторианскую гвардию,
кесарь. Император. Умные слова приятно слышать. Все рассудительные люди согласны в
том, что равно неразумно быть слепо приверженным старому и очертя
голову кидаться на новое; надо использовать наивыгоднейшим образом
заветы и того и другого. Капитан. А что вы, Лавиния, скажете на это? Вы будете благоразумны? Лавиния (на лестнице). Нет, я буду бороться за приход бога, которого еще
нет. Капитан. Вы разрешите мне время от времени вас навещать и вести с вами
споры? Лавиния. Да, красавчик капитан.
Он целует ей руку.
Император. Друзья мои, хотя я, как вы видите, и не боюсь этого льва, его
присутствие держит нас в напряжении, ведь никто не может с уверенностью
сказать, что ему вздумается сделать в следующую минуту. Смотритель зверинца. Кесарь, отдайте колдуна-грека нам в зверинец. У него
есть подход к диким зверям. Андрокл (в расстроенных чувствах). Только если они не в клетках. Их нельзя
держать в клетках. Их надо всех выпустить на волю. Император. Я отдаю этого человека в рабы первому, кто дотронется до него.
Смотритель зверинца и гладиаторы кидаются к Андроклу.
Лев вскакивает и смотрит на них. Они отбегают назад.
Император. Ты видишь, Андрокл, как мы, римляне, великодушны. Мы отпускаем
тебя с миром. Андрокл. Благодарю, ваша милость. Благодарю вас всех, леди и джентльмены.
Томми, Томми. Пока мы вместе, тебе не грозит клетка, а мне - рабство.
Уходит вместе со львом, все пятятся от них в стороны,
оставляя широкий проход.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В этой пьесе я показал один из случаев преследования ранних христиан не как конфликт между истинной теологической доктриной и ложной, а как пример того, чем по своей сути являются такие преследования: попыткой пресечь пропаганду учения, угрожающего установленному "законному" порядку вещей, операцией, подготовленной и проверенной во имя бога и справедливости политиканами, которые являются типичными соглашателями-собственниками. Все те, в ком горит свет, кто своим внутренним взором провидит в будущем лучший мир, чей дух стремится к более возвышенной и полной жизни для всех, а не для себя за счет других, естественно, внушают страх, а потому и ненависть соглашателям-собственникам, у которых всегда есть наготове против них два верных оружия. Первое - это остракизм, травля, гонения, порожденные тем стадным инстинктом, который заставляет людей с отвращением и ненавистью смотреть на любой отход от общепринятых норм и путем самым жестоких наказаний и самой дикой клеветы принуждать всех, кто отклоняется с проторенного пути, не только вести себя так же, как все остальные, т и во всеуслышание заявлять об этом; надо лишь спровоцировать толпу на эти гонения, организовать ее и вооружить. Второе - повести стадо на войну. Захлестнутые волной собственной воинственности, слепые и глухие ко всему, кроме собственного страха, они немедленно и неминуемо забывают обо всем, даже о завоеванных тяжким трудом и столь дорогих для них гражданских свободах, даже о своих личных интересах.
Нет никаких оснований полагать, что в гонениях на христиан в Риме было заложено нечто большее. Римский император и личный состав его приближенных смотрели на вероотступников почти так же, как министр внутренних дел современной нам Великобритании смотрит на выходцев из мелкой буржуазии, которых какой-нибудь благочестивый полисмен обвиняет в приверженности к Дурному Тону, обозначаемому у нас термином "богохульство". Дурной Тон в данном случае является нарушением Хорошего Тона, другими словами, фарисейства. Министр внутренних дел и судьи, ведущие процесс, обычно куда больше скептики и богохулы, чем бедняги, сидящие на скамье подсудимых, и тот напускной ужас, с которым они слушают собственные мысли, откровенно высказанные вслух, мерзок всем, кто знает им истинную цену и кто сохранил хоть искру настоящего религиозного чувства. Однако правящие классы одобряют и санкционируют такие провесы, - разумеется, если закон против богохульства не затрагивает их самих, поскольку это позволяет им выдавать свои привилегии за непреложные заповеди религии.
Поэтому мои мученики - это мученики всех времен, мои гонители - это гонители всех времен. Мой император, который неспособен понять, что жизнь обыкновенных людей имеет свою ценность, и развлекается, столь же бездумно милуя, сколь и убивая, - чудовище, но мы можем превратить в такое чудовище любого не слишком глупого и не слишком умного джентльмена, если сделаем из него кумира. Мы до сих пор так легко поддаемся обману и поклоняемся кумирам, что один из столпов нонконформистской церкви в Лондоне осудил эту пьесу на том основании, что император, подвергающий христиан гонениям, славный малый, а гонимые им христиане смешны. Из чего я делаю вывод, что кафедра популярного проповедника может быть не менее губительна для души человека нежели императорский трон.
Крупнейший английский драматург конца XIX – первой половины XX в. Джордж Бернард Шоу (1856-1950) в своих произведениях выступает как мастер интеллектуальной драмы-дискуссии, построенной на острых диалогах, полной парадоксальных ситуаций, разрушающей все традиционные представления о театре. Его пьесы бичуют политическую реакцию, нормативную мораль, лицемерие, ханжество. В 1925 г. писателю была присуждена Нобелевская премия.
Пьеса об английском обществе периода Первой Мировой войны, написанная, по признанию автора, под влиянием произведений А. П. Чехова. Внешне благополучное общество мало-помалу морально разлагается. Здесь нет ни одного положительного персонажа – каждый герой либо лицемерен, либо просто зол, либо слаб характером.
Александрия. 48 год до нашей эры. Легионы Цезаря вступают в Египет. Проходя мимо уменьшенной копии Сфинкса, Цезарь видит девочку, которая оказывается царицей Египта Клеопатрой и приглашает его во дворец, не признав в этом «забавном старичке» римского полководца. Только во дворце она понимает, что перед ней Юлий Цезарь. В Египте идёт борьба за власть между двором Клеопатры и двором её малолетнего брата Птолемея Диониса. Цезарь, видя это, решает возвести на трон Клеопатру, которая будет единолично править Египтом от его имени.
Написанная в 1901–1903 гг., комедия «Человек и сверхчеловек» не сразу попала на сцену. В таких случаях Шоу обычно печатал свои пьесы, но на этот раз даже не нашлось издателя, который согласился бы выпустить новое произведение драматурга. Тогда Шоу издал его сам (1903), а на театральных подмостках комедия появилась лишь два года спустя.«Человек и сверхчеловек» — одна из лучших пьес Шоу; более того, это вообще одна из лучших комедий XX в. Перед нами яркий образец драматургии идей. Художественная сила пьесы определяется тем, что носители идей автора — живо обрисованные характеры.
В этой социальной драме Шоу обличает буржуазное общество, обвиняя его в бесправии женщины и в том, что женщина способна просуществовать, только найдя себе достаточно состоятельного мужчину.
Великий мастер парадокса, самый остроумный мудрец Британии, Бернард Шоу был не только драматургом, но и мыслителем, который едва ли не первым из западных интеллектуалов принял русскую революцию и считал Ленина и Сталина величайшими людьми на планете. Разумеется, наряду с самим собой. В этой книге он говорит от первого лица, а не от лиц выдуманных героев. Это самые честные признания и умозаключения Бернарда Шоу, а также, конечно, шутки, многие из которых стали крылатыми. А если вы их не слышали – обязательно прочитайте и возьмите на вооружение. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Многие выражают протест против названия этого явного балагана на том основании, что показанная здесь Екатерина — не Екатерина Великая, а та Екатерина, любовные интриги которой дают материал для самых фривольных страниц современной истории. Екатерина Великая, говорят мне, это женщина, чья дипломатия, чьи военные кампании и победы, чьи планы либеральных реформ, чья переписка с Гриммом и Вольтером позволили ей стать крупнейшей фигурой восемнадцатого столетия. В ответ я могу лишь признаться, что ни дипломатические, ни военные победы Екатерины меня не интересуют…»Бернард Шоу.
Великий ирландский писатель Джордж Бернард Шоу (1856 – 1950) – драматург, прозаик, эссеист, один из реформаторов театра XX века, пропагандист драмы идей, внесший яркий вклад в создание «фундамента» английской драматургии. В истории британского театра лишь несколько драматургов принято называть великими, и Бернард Шоу по праву занимает место в этом ряду. В его биографии много удивительных событий, он даже совершил кругосветное путешествие. Собрание сочинений Бернарда Шоу занимает 36 больших томов. В 1925 г.
«Тележка с яблоками» - сатирическая комедия подчеркнуто политического направления. Она была первой из тех пьес Шоу, которые он сам назвал «политическими экстраваганцами». Объективно новая форма была обусловлена двумя обстоятельствами: сатира Шоу обращалась отныне против политической системы и государственного строя капиталистической Англии. Таким образом, «Тележка с яблоками» - острый политический памфлет, пьеса-гротеск, обличающая буржуазную демократию и изображающая будущее Англии.В оформлении обложки использован плакат Н.
Известный драматург и прозаик Джордж Бернард Шоу (1856-1950) был удостоен в 1925 году Нобелевской премии «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой».Том «Избранных произведений» включает пьесы «Пигмалион» (1912), «Святая Иоанна» (1923), наиболее известные новеллы, а также лучший роман «Карьера одного борца» (1885).* * *Великими мировыми потрясениями была вызвана к жизни пьеса Шоу «Святая Иоанна», написанная в 1923 году.