Андрей Старицкий. Поздний бунт - [151]
- Чую, кто-то упрямо хочет поссорить нас бесповоротно.
Решился Иван Шуйский после той беседы с Еленой на отчаянный, смертельно опасный шаг, который в случае удачи мог привести князя к полному торжеству.
- Говорил я с ним, государыня. Не косись, толковал, на благодетельницу свою, не окукливай душу, не гляди на все с подозрением. Он же в ответ, государыня, злословил. Безвинный, твердит упрямо, князь Иван Воротынский. Неоправданная, мол, жестокость. На себя примеряет ту жестокость. Супругу с сыном свою отправил из Москвы, думаю, не случайно.
- Князь Иван Телепнев мне о том же говорил, - невольно вырвалось у Елены, и хоть она спохватилась, но слово, как известно, не воробей.
«Выходит, мы с Овчиной-Телепневым по одной стежке идем, хоть и в разные стороны!» - обрадовался Шуйский, стараясь ничем не выдать своего ликования.
А Елена просит:
- Ты уж, князь, убеди Андрея Ивановича, в безвинности моей, в стремлении моем к покою и ладу как в Кремле, так и во всей державе. Скажи: собиралась в ближайшее время освободить князя Михаила Глинского, дядю своего. Впрочем, я ему об этом сама скажу.
Она еще не знала, что не только дни, но и часы Михаила Глинского сочтены. После разговора с Шуйским Елена отправилась в теремной дворец князя Андрея. Расспросив о вестях от Ефросиний и посетовав на то, что та долго не возвращается, спросила у Андрея Ивановича о том, ради чего и пожаловала в гости к деверю:
- Если я отпущу Михаила Глинского, не затеете ли вы против меня новую крамолу?
- Нет! Клянусь!
- Верю. Через малое время обретет мой любимый дядя свободу. Даю слово.
Увы, когда Елена возвратилась в свой дворец, ее ждало печальное известие.
- Князь Михаил Глинский скоропостижно почил в Возе, - доложил дьяк Казенного двора. - Мой лекарь определил: от сердечного недуга по старости своих лет.
Опечалилась Елена. Велела никого к себе не пускать. Даже Овчину-Телепнева. Не пустили и Андрея Ивановича, который хотел объяснить Елене, что Михаил Львович скончался вовсе не от сердечного недуга, а от голода.
Узнав о неудачном походе Андрея Старицкого к царице Елене, Иван Шуйский тут же устремился к нему со своим словом. Якобы хотел успокоить князя, на самом же деле ради того, чтобы основательно напугать его.
- Не верь тому, будто причина смерти Михаила Глинского в слабом сердце и старости. Уморен он.
- Знаю. Осведомлен уже.
- Ты прости меня, князь Андрей, неразумного, - словно не услышал Шуйский сказанного Андреем Старицким и почти без паузы продолжал: - Не думал, не гадал, что так поступит Елена-блудница. Не мира ради позвала она тебя в Кремль, а морить в застенке. Теперь вот место для тебя освободилось. День-другой, и сядешь ты туда, где мучим был князь Глинский. Неволя пришла тебе думать о своем спасении и спасении своей семьи. Знай, я всегда поддержу тебя в трудную минуту.
- Спаси тебя Бог, - ответил Андрей Старицкий, так и не решивший, верить Шуйскому или нет.
Проводив гостя, он задумался, пытаясь разобраться с боровшимися в нем желаниями: ускакать теперь же либо объясниться с Еленой начистоту. Выложив все, что услышал от князя Шуйского. «Объяснюсь, - сделал Андрей Иванович выбор, - и пусть Бог рассудит». Позвав ближнего своего боярина, велел:
- Седлай коней. Пусть готовы будут и все мои бояре с дворянами к выезду. Дружина - тоже. Я иду к Елене-правительнице. Если не ворочусь к закату, уезжайте. Один тогда вам наказ: сохранить княгиню и сына моего Владимира.
- Свят-свят.
- Не причитай, бабам уподобляясь. Действуй расторопно и тайно. Выступайте не скопом, а незаметно. Парами или по трое. Не более того. Сам ты жди меня до самой последней возможности. Понял?
- Еще бы.
- А сейчас вели одеваться в лучшие наряды. Принарядившись, отправился в царский дворец князь Андрей, демонстрируя полную уверенность и спокойствие. Поднялся он по ступеням Красного крыльца, дошел до покоев царицы Елены и наткнулся на выставленные пики.
- Не велено, князь, никого пускать. В тоске царица. «Коварная. В любой момент входи ты и княгиня», - мысленно передразнил Елену Андрей Старицкий и заспешил из дворца.
Он несказанно удивил своих слуг столь скорым возвращением и тут же, еще более озадачив, спросил:
- Конь для меня готов?
- Еще нет, князь.
- Так готовьте быстро. Со мной отправится дюжина стремянных. Остальные пусть догоняют.
Первым узнал о бегстве князя Старицкого тайный дьяк и сразу же поспешил к царице. Увы, его тоже не впустили. Тогда тайный дьяк - к Овчине-Телепневу:
- В бега пустился князь Андрей, не сказав слугам, к себе ли в Старицу, к Сигизмунду ли.
- Ожидаемо, - стараясь не выдать своей радости, вроде бы задумчиво проговорил князь Овчина-Телепнев, затем добавил: - Погоню бы учинить, только без воли на то царицы Елены зело опасно.
- Верно. Головой можно поплатиться. И без того ты, князь, много насамовольничал. И с Воротынским, и с Глинским.
- Не дерзи! Язык велю отрезать!
- Я не дерзю, я от неразумности остерегаю. А язык? Хочешь без ушей и глаз остаться, так казни.
- Ладно. Ступай. Ты сам сказывал не единожды: твое дело донести известие. Думать же нам с царицей.
Однако и Овчину-Телепнева не пустили к Елене, как ни убеждал он стражу, что дело срочное, отлагательства не терпящее, не подействовала и угроза неминуемой кары за непочтение. Пришлось поворачивать оглобли.
Со времен царствования Ивана Грозного защищали рубежи России семьи Богусловских и Левонтьевых, но Октябрьская революция сделала представителей старых пограничных родов врагами. Братья Богусловские продолжают выполнять свой долг, невзирая на то, кто руководит страной: Михаил служит в Москве, Иннокентий бьется с басмачами в Туркестане. Левонтьевы же выбирают иной путь: Дмитрий стремится попасть к атаману Семенову, а Андрей возглавляет казачью банду, терроризирующую Семиречье… Роман признанного мастера отечественной остросюжетной прозы.
Второй том посвящен сложной службе пограничников послевоенного времени вплоть до событий в Таджикистане и на Северном Кавказе.
Самая короткая ночь июня 1941-го изломала жизнь старшего лейтенанта Андрея Барканова и его коллег-пограничников. Смертельно опасные схватки с фашистскими ордами, окружающими советских бойцов со всех сторон, гибель боевых друзей… И ещё – постоянно грызущая тревога о жене и детях, оставшихся в небольшом латвийском посёлке, давно уже захваченном гитлеровцами… А ветерану Великой Отечественной Илье Петровичу опасности грозят и в мирной жизни. Казалось бы, выхода нет, но на помощь бывшему фронтовому разведчику приходят те, ради кого он был готов отдать жизнь в грозные военные годы.
Тяжела служба на Дальнем Севере, где климат может измениться в любую минуту, а опасность поджидает за каждым углом. А тут ещё летят над приграничной зоной загадочные шары-разведчики… Но капитан Полосухин, старший лейтенант Боканов, капитан третьего ранга Конохов и их боевые друзья делают всё, чтобы исполнить присягу на верность Отечеству, данную ими однажды.
Известный историк Н.М. Карамзин оставил потомкам такое свидетельство: «Знатный род князей Воротынских, потомков святого Михаила Черниговского, уже давно пресекся в России, имя князя Михаила Воротынского сделалось достоянием и славою нашей истории».Роман Геннадия Ананьева воскрешает имя достойного человека, князя, народного героя.
Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война нашли свое отражение в новом романе Геннадия Ананьева, полковника, члена Союза писателей СССР. В центре внимания автора — судьбы двух семей потомственных пограничников. Перед читателем проходит целая вереница колоритных характеров и конфликтных ситуаций.Книга рассчитана на массового читателя.
Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Основываясь на личном опыте, автор изображает беседы нескольких молодых офицеров во время продвижения в России, когда грядущая Сталинградская катастрофа уже отбрасывала вперед свои тени. Беседы касаются самых разных вопросов: сущности различных народов, смысла истории, будущего отдельных культур в становящемся все более единообразном мире… Хотя героями книги высказываются очень разные и часто противоречивые взгляды, духовный фон бесед обозначен по существу, все же, мыслями из Нового завета и индийской книги мудрости Бхагавадгита.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зов морских просторов приводит паренька из Архангельска на английский барк «Пассат», а затем на клипер «Поймай ветер», принявшим участие гонках кораблей с грузом чая от Тайваньского пролива до Ла-манша. Ему предстоит узнать условия плавания на ботах и карбасах, шхунах, барках и клиперах, как можно поймать и упустить ветер на морских дорогах, что ждет моряка на морских стоянках.
Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.