Андрей Первозванный. Опыт небиографического жизнеописания - [44]

Не успел Епифаний закончить свою проповедь, как церковные врата громыхнули, и в дверном проёме показался закованный в доспехи всадник верхом на коне, следом вбежали пехотинцы. Всадник недовольно огляделся, слез с коня, стащил с головы шлем, и все увидели, что волосы его совершенно белые, хотя сам он был ещё совсем не стар. Приглядевшись, Епифаний обнаружил, что один глаз вошедшего был голубым, а второй — карим, и это пугало сильнее, чем шапка белых волос над молодым воинственным лицом, обезображенным к тому же глубоким шрамом от уха до уха.

— Эй, ты! — ткнуло чудовище Епифания своим сапогом. — Ты чего тут разболтался?

— Я, господин, — робко отвечал Епифаний, — лишь повторял слова апостола Андрея и Василия Великого…

— А, ну если этот твой апостол действительно такой мужественный, а царь — великий, то хорошо. — Всадник говорил отрывисто и при этом неприятно коверкал слова, и неожиданно для всех он рявкнул:

— Я Ингер! Ваш новый митрополит.

Все клирики Успенской церкви оцепенели, и только диакон Фалалей проревел в ответ:

— Вот ты какой, сатанинский выродок!

Ингер махнул рукой своим слугам, и те тут же вытащили из алтаря Фалалея и, уже закусившего губу, увели прочь. Затем Ингер, словно переламывая у себя во рту огромный язык, проговорил:

— Вы тут служйте, как можете. Главное, чтобы никаких. Чтобы на государя не говорили! Чтобы не было тут такого! Ни-че-го! Понятно меня? — И он снова оглядел стены храма, но как будто не заметил украшавших их мозаик.

«Варвар… иконоборец… морда германская…» — пробежал тяжёлый шёпот по рядам мирян и достиг алтаря.

— Запомните. Я — Ингер. Ваш. Новый. Митрополит, — повторил он, вскочил на коня и удалился.

Нельзя сказать, что с этого момента жизнь никейской церкви круто изменилась: Ингер (во святом крещении Игнатий) действительно позволял служить по-старому, в церковные дела не вмешивался, поскольку в них совершенно не разбирался и, будучи убеждённым иконоборцем (то есть безгранично преданным василевсу служакой), вряд ли понимал, чем икона отличается от обычной картины. Да и откуда ему было об этом знать? В его родных краях, далеко на севере, чуть ли не за Таврикой и Скифией, не было ни того ни другого, а до прибытия в Никею он командовал гарнизоном Херсона — варварами в варварской стране, где царит вечная стужа, а вино киснет от неутихающих ни на сутки зловонных ветров, дующих от болот Меотиды.

— А ведь вышло всё, как я и говорил! — шамкал потом Фалалей; ему в день явления Нигера выбили последние зубы, так что к диаконскому служению он оказался совсем непригоден. — А ты, отец Епифаний, держался молодцом, в ноги-то ему не бухнулся, антихристу этому. Произнеси-ка ты и завтра проповедь: хорошо ты говоришь, правильно, правдиво, православно. Я вот сейчас вспоминаю: так мне и передавали старики речи апостола Андрея, как ты тогда нам сказывал. Слово в слово всё угадал!

Епифаний раскраснелся от этих слов: так он был доволен своей тогдашней проповедью, пусть и прерванной столь диким образом, но вместившей главное — речь Андрея перед никейцами, которую он писал в течение нескольких месяцев, напряжённо молясь святому апостолу и ежечасно испрашивая у него благословение на непосильный риторический труд, и труд свершался, и Епифаний устремлялся духом в те отдалённые времена, когда по этой самой земле ходил блаженный Христов ученик и проповедовал Евангелие Царства, — и Епифанию уже казалось, что он начинал проникать не только в подробности его жизни и деяний, но и в самые его мысли. Назавтра же, в день памяти апостола Андрея, архипресвитер Михаил действительно благословил Епифания прочесть подобающую этому празднику проповедь.

— Братья и сестры никейцы! — обратился Епифаний к собравшимся за торжественным богослужением. — Не от себя скажу слово, но от святого, чью память мы ныне совершаем, ибо крестил он ваших предков — весь народ, сбиравшийся к нему от мала до велика, мужчин и женщин, иудеев и язычников. Сказал им прежде Андрей, как полагается: «Мир всем», — а исцелённые им жители вашего города громко воскликнули: «И духови твоему!» И я приветствую вас теми же словами и говорю то же, что говорил вам тогда Андрей: Благой и Единый Творец всех, Бог, почтив человека Своим образом, насадил на востоке рай и поместил там человека, дав ему заповедь бессмертия. Но сатана, позавидовав, при помощи превозношения и гордыни (ведь он сказал, что «будете как боги») заставил человека ослушаться сотворившего его Бога, вследствие чего тот обратился к тлению из нетленности и родил сына ослушания, Каина, который отобразил в себе дьявола. Ведь Каин стал изобретателем всех зол и, убив Авеля, брата своего, который был праведен и незлобив, получил семь наказаний, поскольку и семь зол совершил. Ведь когда он приносил Богу начатки, то из этих начатков сам лучшее вначале съел и так принёс Богу — вот первое зло. Второе — зависть, ведь он позавидовал Авелю, собственному брату. Третье — лукавство, потому что и перед Богом, и перед родителями он слукавил. Четвёртое — ненависть, ведь, ненавидя, он искал, как бы убить брата. Пятое — ослушание Бога и родителей, ведь те много говорили ему, чтобы он не творил лукавства перед Богом. Шестое — обман, ведь он обманул собственного брата, сказав ему: «Пройдём на поле», — явно, чтобы поглумиться над ним. Седьмое — ложь, ведь после убийства сказал ему Бог: «Где Авель, брат твой?» — не потому, что не знал, но оставив место для раскаяния, а он не только не сокрушился и не удручился из-за разлуки и гибели брата, но и бесстыдно солгал, сказав: «Не знаю: разве сторож я брату своему?» — словно издеваясь над Богом. А справедливый Бог за семь зол воздал семью карами. И первая — это отчуждение от Бога, ведь «вышел Каин, — сказано, — от лица Божия». А вторая — «поселившись на проклятой земле, как запятнавший её братской кровью». Третья — беспрестанная работа, ведь «обрабатывай землю», написано. Четвёртая — бесплодие земли, ведь «обрабатывай землю, и она не станет более давать силы своей для тебя». Пятая — стенать стенания и непрерывный хрип. Шестая — трястись, ведь «стеная и трясясь, ты будешь на земле»: трясясь, ни пищи, ни питья не мог он своей рукой приблизить ко рту, ни другого чего для тела. Седьмая — удлинение жизни, ведь он хотел быть убит и избавиться от зол (ибо награда для наказуемых — смерть, приносящая быстрое избавление), а Бог сказал: «Не так: всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро», — то есть он отменит семь отмщений и, следовательно, отвратится от убитого Авеля, так как Каин был проклят. Родился же Сиф, подобный Адаму: праведный, мудрый, незлобивый, кроткий, знающий, ведь это он изобрёл науки. Он родил Еноса, подобного себе, ведь богом называли его за добродетели. Его сыновья, увидев дочерей Каина, взяли их себе в жёны, ведь дочери прокажённого бывают прекрасны обликом. А те научили их отцовским злодеяниям: грабить, убивать, враждовать, делить, устанавливать границы, строить города (первым ведь Каин построил город), устраивать войны из-за одной женщины и женщин — воевать из-за одного мужчины. Наконец, родились великаны, и больше не выносила земля злых дел людских. Увидев это, Бог навёл потоп, водой смыл грех и очистил землю. Лишь Ноя, который один из праведного семени был праведен, спас Он с женой, тремя сыновьями и их жёнами, повелев ему сделать большое судно и ввести туда с собой от всякого животного и от всякого семени, а весь остальной мир погубил. И когда люди снова умножились, злоначальник дьявол не прекратил воевать с родом человеческим, ведь он научил их идолослужению, и вместо Благого Бога, Сотворившего всё, люди поклоняются тварям, а вернее — бесам, благие и мудрые — неразумным и лукавым. Авраам же, единственный избежав идолослужения, служил Богу Истинному, Творцу неба, земли и всех звёзд, ведь, видя и постигая их, он познал их Творца. Поэтому возлюбил его Бог, благословил его семя и воздвиг из него учителей богопочитания и пророков и Иосифа, который был целомудрен. И когда случился голод, он кормил Египет семь лет, а после этого египтяне сделали праведное семя рабами. Поэтому Благой Бог воздвиг мстителя за свой народ — Моисея, который сотворил великие чудеса и знамения в Египте: разделив море, провёл он по суше свой народ, и, преследуя их, египтяне вошли и сами в море по суше. Обернувшись, Моисей вновь возвратил воду, а египтяне остались в пучине. Народ Моисея, освобождённый от рабства, оставался в пустыне сорок два года, питаемый свыше: он принял словеса Бога Живого, закон и заповеди. А умирая, Моисей сказал народу: «Пророка вам воздвигнет Господь Бог из братьев ваших, как меня, а кто не поверит тому пророку, тот будет истреблён из книги живых». И передал он им своего преемника — Иисуса Навина. И далее по порядку судьи вплоть до Самуила и Давида царя, которому и поклялся Бог от плода чресл его дать царство непреходящее. И после Давида воздвиг Господь всех пророков, которые и пророчествовали о пришествии Христа. А после исполнения седмин Даниила Бог послал Своего Сына в мир и вселил Его в непорочную Отроковицу из семени Давидова, у Которой был старец-хранитель в Галилее. Когда Сын Божий родился в Вифлееме Иудейском, небо посредством звезды возвестило о Его рождении, призвав персидских волхвов. И ангелы воспели, и пастухи увидели, услышали и благовестили радость мира и низвержение дьявола. Достигнув тридцати лет, Иисус, Сын Божий, послал перед Собой Иоанна, сына священника Захарии, проповедать миру крещение покаяния во оставление грехов. Водой грех древнего мира был уничтожен, водой народ израильский от рабства египетского был освобождён, водой и огнём благодаря Илии избавился еврейский народ от заблуждения Ваалова. Водой крещения и вы очиститесь от древних своих скверн, напишутся ваши имена на небе, и больше не коснётся вас бес, ведь он тонет в воде, освящённой призыванием Отца и Сына и Святого Духа.