Андрей Миронов и его женщины. …И мама - [82]

Актёр Лев Дуров: «Андрей по-настоящему вкалывал. Иногда мы одну и ту же сцену повторяли много раз. Он работал въедливо, кропотливо, выверяя каждую мизансцену, каждую реплику. Часто репетицию мы заканчивали мокрые и выпотрошенные. «Ну всё, до завтра!» – «Анатолий Васильевич (А. В. Эфрос. – А. Ш.), давайте поговорим, я кое-что хочу уточнить». И так каждый день. Андрей работал умно и, фиксируя все нюансы, рождавшиеся на репетиции, многое записывал, а перед следующей репетицией заглядывал в тетрадку, перечитывал, как бы проверял партитуру роли. Работать с ним было просто радостно».

Режиссёр Георгий Товстоногов: «Андрей Миронов – артист удивительной выразительности в понимании Станиславского, характерный артист при данных героя. Я сейчас вспоминаю совсем молодого, двадцатишестилетнего Миронова, когда он сыграл труднейшую роль классического репертуара – Жадова в пьесе Островского «Доходное место» в постановке Марка Захарова. И в этой работе, и во всех остальных ролях ощущалось высокое владение сверхзадачей, чем граждански заряжен Миронов, в сочетании с обаянием и высоким мастерством. Он был (к сожалению, приходится применять этот беспощадный глагол «был») большим Артистом. И вот за год до смерти я увидел интересную режиссёрскую и актёрскую работу Андрея Миронова – спектакль по пьесе Григория Горина «Прощай, конферансье!». Он точно уловил замысел пьесы, и увлёк за собой артистов».

Актёр и режиссёр Олег Табаков: «Актёрское начало доминировало в Андрее. Именно в нём он выражал себя наиболее естественно и полно. Актёрское – значит по своей природе коллективное. Андрей был человеком цеховым, и ему была свойственна цеховая солидарность. Фракций, групп, группок он избегал, как только мог, не участвовал ни в каких интригах, не знал зависти. Обращаясь к группе беседующих актёров, иногда спрашивают: «Против кого дружите?» Так вот, Андрей всегда дружил «за». Он бывал ироничен, порой даже язвителен, но всегда верен в дружбе и чужд всяческой возни вокруг нашего дела, нашей профессии, потому что всерьёз любил само дело».

Поэт и драматург Михаил Пляцковский: «Никогда не сумею забыть толпы людей, пришедших к театру, чтобы проводить в последний путь своего любимого актёра. Многие плакали. Так прощаются с родным, близким человеком. У него и была всенародная популярность, он при жизни был удостоен всенародной любви. А это может заслужить только очень талантливый человек, настоящая, состоявшаяся личность. Я знаю: будут идти на экранах киноленты с его участием, будет звучать по радио и на грампластинках его голос, который не спутаешь ни с каким другим. Не хочется говорить об Андрее, употребляя глаголы прошедшего времени. Он есть. Он с нами. Прекрасный, выдающийся актёр, нага современник, нага товарищ, человек-праздник».

Режиссер Театра сатиры Валентин Плучек сказал об Андрее кратко и очень ёмко: «Наше солнце».

Послесловие, или Замрите, ангелы!

Дом номер 22/2 на углу улицы Петровки и Рахмановского переулка, в котором сейчас находится Московская городская дума, был построен в конце двадцатых годов XX столетия для кооператива «Жиркость» – производителя революционной косметики и не менее революционной парфюмерии. Помните у Михаила Булгакова в «Собачьем сердце» профессор Преображенский спрашивает пришедшего на приём пациента: «– А почему вы позеленели? – Лицо пришельца затуманилось. – Проклятая «Жиркость»! Вы не можете себе представить, профессор, что эти бездельники подсунули мне вместо краски…»?

В этом доме родился Андрей Миронов. Здесь он жил до девятнадцати лет. А теперь он смотрит на нас со стены дома. Нет, не на нас, а выше и дальше. Губы плотно сжаты. В углах рта – горечь. Во взоре – безмолвный вопрос. Мне кажется, что Актёр спрашивает у Вечности: «Почему?»

Почему он ушел так рано?

Неужели прав один из героев Василия Шукшина, сказавший: «Вот, жалеют: Есенин мало прожил. Ровно – с песню. Будь она, эта песня, длинней, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает»?

«Я не верю, этого не может быть, так не бывает…» – сказала Мария Владимировна, узнав о смерти сына.

Замрите, ангелы, смотрите, я играю,

Моих грехов разбор оставьте до поры,

Вы оцените красоту игры[74].

Полностью оценить игру Андрея Миронова, наверное, невозможно. А если и возможно, то далеко не с одного раза, настолько она многогранна и глубока. Смотришь фильм, который, казалось бы, знаешь наизусть, и каждый раз открываешь для себя нечто новое, ранее незамеченное. Штрих, жест, интонация, взгляд, улыбка… такое впечатление, что смотришь из зала очередной спектакль с участием великого актёра, а не фильм на экране телевизора.

Покуда со мной вы, клянусь, моя песня не спета, —

– говорит Андрей своим поклонникам. И продолжает:

Не плачьте, сердце раня,

Смахните слёзы с глаз,

Я говорю вам «до свиданья»,

Я говорю вам «до свиданья»,

Расставанье не для нас[75].

Он мечтал сыграть Гамлета. Смотрел, как играли принца Датского Иннокентий Смоктуновский, Владимир Высоцкий, Анатолий Солоницын, Олег Янковский. Перечитывал Шекспира, в том числе и в оригинале, интересовался историей Дании… Верил, что справится с ролью, но случая так и не представилось.