Андрей Чикатило. Ростовское чудовище - [24]
— Вы, с вечной манией секретности, помогаете преступнику затеряться в толпе, — говорил он сыщикам. — Все документы, которые я от вас получаю, снабжены грифом «секретно». Хватит дер-жаться за привычки прошлых лет. Надо говорить обо всем в газетах, по радио, по телевидению. Надо, чтобы люди знали, что происходит в действительности. Не только жертв станет меньше, но мы заставим этого типа делать ошибки.
— Правильно, — отвечали ему. — Но это не от нас зависит. Решает Москва.
Что оставалось делать Костоеву в такой ситуации, когда была отвергнута возможность публичной огласки сведений об убийствах? Лишь одно — усилить наблюдение в местах повышенной опасности.
И поныне кажется поразительным, что ни следователь, ни оперативники не нашли в старых делах никаких следов Чикатило. Однако объясняется это просто: как в деле об убийстве маленькой Лены в 1978 году, так и в серии преступлений 1983–1984 годов указаны только те, кого милиция считала виновными, и кто признал свою вину: Кравченко и «банда психов».
Для того чтобы найти преступника, надо было знать его фамилию: оба случая задержания Чикатило фигурировали в его личных делах, хранившихся в первом случае в шахтинской, во втором — в ростовской милиции.
Отсутствие всяких упоминаний о нем казалось подозрительным многочисленным наблюдателям и журналистам, которые впоследствии изучали это дело. Было ли такое случайным или намеренным — чтобы не выплыло дело Кравченко?
Наблюдая непоследовательные действия милиции, Чикатило, должно быть, в самом деле вообразил себя недосягаемым. Или же привычка к убийствам заставила его утратить осторожность?
Однажды зимним вечером 1990 года он впервые нарушил собственные правила. На перроне вокзала в Шахтах он подошел к молодой, слегка подвыпившей женщине лет двадцати. Во время следствия он с обычной для него точностью вспомнил, что на ней была черная шуба из искусственного меха, под которой виднелся тренировочный костюм.
— Эй, девушка! Куда идешь?
Она смерила его взглядом с ног до головы, потом грубо ответила:
— А тебе какое дело? Гуляю.
Может быть, Чикатило почувствовал, что ее не удастся затащить в лес? Или же, подгоняемый своими «импульсами», предпочел место поближе? Неподалеку, совсем рядом, находилась пустая квартира его дочери. Она больше там не жила, и ключ был у него в кармане.
— Пошли со мной, — предложил он. — Я дам тебе денег и бутылку поставлю.
— Ладно, — буркнула она. — Только за пятьсот рублей.
Она много запросила, но Чикатило торговаться не стал. Все равно не собирался платить.
— Как тебя зовут?
— Татьяна.
Квартира на первом этаже. Подъезд плохо освещен. Чикатило с трудом попал ключом в замочную скважину. Девушка презрительно смотрела на дрожащие руки этого типа, который ей в дедушки годился. Дверь в конце концов открылась.
— Бутылку выставлю после. Снимай шмотки, — выдохнул он.
Она ворча разделась. Чикатило последовал ее примеру. Дальше все развивалось по хорошо известному сценарию.
Девушка стала смеяться над его бессилием. Он бросил ее на пол. Она вырывалась, требовала свои пятьсот рублей, угрожала, повторяя, что ее приятели от него не отстанут.
И тут в руках убийцы появился нож…
Соседи слышали крики, но никто не пришел на помощь.
— Когда она закричала, — рассказывал Чикатило на следствии, — я несколько раз сильно ударил ее в рот ножом, выкручивал руки. Потом разрезал ей нос вместе с верхней губой. После этого она замолчала.
Татьяне Р. было семнадцать лет. Бросив учебу в техникуме, она ничего не делала, выпивала, вела, как сказано в ее милицейском деле, «беспорядочную половую жизнь». Угрозы, которыми она пугала Чикатило, были не пустыми. Девушка сожительствовала с главарем банды, которая совершала в области различные преступления.
— Когда я убедился, что она мертва, то сдал думать, как поступить с телом.
Продолжение кажется фантастическим. Он вышел из квартиры и отправился на поиски транспортного средства. Побродив по окрестностям, увидел старушку с санками и забрал их. Этот высокий тип очень испугал ее.
— Я сразу согласилась, — рассказывала она. — Пусть возьмет санки. И была рада, что так легко отделалась. Больше всего я боялась, что он вернется.
Но у него были дела поважнее. Избавиться от тела посреди города намного труднее, чем бросить его в лесу.
Он расчленил труп и использовал одежду девушки для того, чтобы завернуть в них части тела: ноги и майку, туловище — в шубу, голову — в штаны от тренировочного костюма. Потом старательно вымыл квартиру. Уложив на санки страшный груз, направился к окраине города, где на пустыре можно было найти подходящее место. Чтобы попасть туда, надо было перебраться через железнодорожные пути и перенести санки через рельсы. Он старался их перетащить, но никак не мог справиться. И тут к нему подошел какой-то прохожий:
— Вам помочь?
Чикатило на мгновение оторопел, потому что не ожидал встретить кого-либо в таком глухом месте и в такое время. Но опомнился и поспешил ответить:
— Да, да. Спасибо…
Вдвоем они приподняли санки и без труда перенесли их на другую сторону.
— Тяжелые, — сказал добровольный помощник.
Чикатило пробормотал несколько слов, которые могли сойти за благодарность и, дождавшись, пока тот отойдет подальше, продолжил путь.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Боже, храни сумасшедших… Ибо только они способны изменить этот мир. Ну а в какую сторону, зависит лишь от степени безумия. Близнецов Ронни и Реджи Крэй называют главными гангстерами Великобритании. Они организовали и возглавили собственную криминальную империю — «Фирму». Жестокие убийства, грабежи, поджоги и, конечно, рэкет были частью «работы», не более того. Истинное же удовольствие короли свингующих 1960-х получали, выходя на сцену собственного ночного клуба. Идиллия не могла продолжаться вечно. Ронни вел себя все более странно, а Реджи всеми силами старался скрыть шизофрению брата. Как близнецы сумели добиться такого общественного признания? Что чувствовал Ронни Крэй, расстреливая конкурентов в баре «Слепой попрошайка»? Уникальные интервью братьев Крэй и яркое повествование автора книги увлекут вас в мир Лондона 1960-х.
Когда Наполеон Бонапарт поинтересовался у Анри Сансона, представителя легендарной династии палачей, как можно спать спокойно, убив без малого две тысячи человек, Сансон на это ответил: «Если короли, диктаторы и императоры спят спокойно, почему же не должен спокойно спать палач?». Анри Сансон – самый известный палач в мире, получивший в свое время прозвище Великий Сансон за свое рвение в работе. На протяжении семи поколений Сансоны были королевскими карателями. Автор этой книги избрал себе профессию в самый сложный период истории страны: во времена великой Французской революции.
"…Нельзя ли добавить, что я могу каждому сердечно рекомендовать гестапо?" (3. Фрейд) Эту фразу отец психоанализа небрежно бросил, навсегда покидая Австрию. Буквально за несколько дней до того, как отправиться в концлагерь, знаменитый врач все же смог добиться разрешения на выезд. Вот только от него потребовали подписать бумагу, в которой он признавал, что в гестапо с ним обращались прекрасно. За несколько десятилетий до этого семейный врач четы Гитлер Э. Блох обращался за консультацией к 3. Фрейду.
Это был грандиозный финал впустую потраченной жизни… (Джеффри Дамер) История самого известного в мире «высокоактивного психопата». Коэффициент интеллекта Джеффри Дамера – высочайший среди серийных убийц и один из самых высоких в истории Штатов. Обладая внешностью актера и интеллектом гения, он работал на заводе и бредил мыслями о создании армии зомби. Когда полиция поймала его, он был счастлив, потому как сознавал, что попросту не может остановиться. Перед вами полная история жизни и болезни самого известного маньяка Америки.