Андин. Исторические очерки об армянах в Китае - [9]

На этом отрезке путешествия случилось так, что несколько шедших в одной связке животных упали в реку с быстрым течением. На ногах у них почему-то была перевязь, однако путы порвались, и они выбрались на другой берег. Гоиш, понимая, что избежал великой потери, воззвал к имени Христа и повернул обратно своего коня, чтобы нагнать караван. И возблагодарил еще раз он Господа, отвратившего от него неминуемую беду. В это же время они пересекли пустыню Каракатай, что переводится как “черная земля Катайцев”, потому что, говорят, они жили здесь с давних времен⁷².

В этом городе путешественники провели пятнадцать дней, дожидаясь отставших от каравана попутчиков, и затем продолжили путь через OitograchGazo, Casciani, Dellai, Saregabedal, Ugan⁷³, после чего, наконец, пришли в Кучиа⁷⁴. В городе они задерживаются на целый месяц, так как животных крайне изнурили трудный путь, нехватка пищи и тяжелая поклажа – мрамор, который они тащили на себе. Здесь к нашему путешественнику обратились священники с вопросом, почему он не поститься в то время, как для них сейчас наступил пост? Они спросили, потому что надеялись получить деньги за освобождение от обязанности поститься или изъять сумму в качестве наказания. И они почти силой затолкали его в свой храм – к месту молитвы.

Отсюда, проведя двадцать пять дней в пути, путешественники добрались до города Киалис⁷⁵. Город оказался небольшим, однако был сильно фортифицирован.

В этой стране правителем являлся незаконнорожденный сын царя Кашгарии, который, прознав, что Бенто и его соратники исповедуют другую веру, стал угрожать им, заявляя, что раз они, иноверцы, дерзнули зайти так далеко на его земли, то будет справедливо, если он теперь лишит их и имущества, и жизни. Но прочитав рекомендательные письма и приняв подношения, он стал намного более дружелюбным.

Однажды ночью, когда этот правитель сидя во дворце обсуждал со священнослужителями и советниками богословские вопросы, ему вдруг пришло на ум позвать Бенто, и он снарядил верхового с сообщением для него. Столь странное время для встречи вселило тревогу в сердца наших путешественников. Они подумали, что их зовут, чтобы убить. Бенто и Исаак попрощались со слезами на глазах, и Бенто заклинал армянина скрыться, пока есть возможность, чтобы избежать страшной участи и доставить отцам-иезуитам письма, а также весть о его кончине.

Однако во дворце Бенто всего лишь вовлекли в религиозную дискуссию с учеными, знатоками сарацинской веры, и он, вдохновленный Его словами: “ибо в тот час дано будет вам, что сказать”, принялся отстаивать христианскую веру с таким убеждением, что ученые мужи пристыженно замолчали. Правитель внимательно слушал Бенто, одобрительно кивая. Он согласился с тем, что христиане были misermanos, то есть – истинно верующими, и добавил, что его собственные предки когда-то тоже исповедовали эту веру. После дискуссии Бенто предложили поужинать и остаться на ночь во дворце. Он не мог выехать до следующего дня, а в это время Исаак уже отчаялся увидеть своего друга живым. Вернувшись, Бенто застал армянина изнемогшим от рыданий, уверенным, что брата Гоиша давно уже нет в живых⁷⁶.

      В этом городе путешественники оставались целых три месяца, так как глава каравана не желал отправляться дальше, пока не наберется достаточное количество людей из Кашгарии и других западных регионов, чтобы получить больше выгоды. По этой причине он также никого не отпускал впереди себя. Бенто, слишком утомленный долгим ожиданием, сделав ряд подношений уговорил правителя разрешить ему продолжить путь самому. Из-за этого дружба между братом Бенто и караван-баши прервалась.

В тот момент, когда Бенто с Исааком уже собирались покинуть Киалис, туда пришел караван, следовавший обратным курсом из Катая. Купцы попали в столицу Катая, как обычно, выдав себя за послов, а поскольку в Пекине они были размещены там же, где и остальные члены Ордена, то смогли поведать брату Гоишу новости об отце Маттео и его соратниках. Таким образом, Бенто, к своей радости, удостоверился, что Катай, куда они направляются, и Китай – действительно одна и та же страна. Это были те самые сарацины, о которых говорилось в предыдущей главе и которые провели три месяца вместе с отцами под одной крышей. Сарацины рассказали, что отцы преподнесли императору часы, клавикорды, картины и другие подарки из Европы⁷⁷, что их весьма уважают во дворце, и, приукрашивая, добавили, что иезуиты часто общаются с Императором. Они-де хорошо запомнили их лица, но не знают имен, так как те, по местному обычаю, взяли себе китайские имена. В доказательство своей истории сарацины показали бумагу, на которой одним из отцов были вычерчены португальские слова. Бумагу обнаружили слуги во время уборки помещения, и сарацины сохранили его, чтобы по возвращении домой показать, что в Китае живут люди, владеющие этим языком. Получив эти сведения, наши путешественники очень воодушевились, теперь их больше не терзали сомнения, что Катай есть ни что иное, как Китайская империя, и эта столица, которую сарацины называют Камбалу, и есть