Андерсен-Кафе - [13]

Шрифт
Интервал

Перед закрытием зашла, наконец, и баба Люба. За чаем мы разговаривали долго и обсудили всё на свете. Кроме, разве что книг. Пожалуй, только в этом соседка Петра Ивановича мало разбиралась. Да и не до книг нам было в тот вечер.

Из беседы с бабой Любой я поняла, что если бы покойная жена Петра Ивановича пережила его, то спасать бы, наверно, пришлось уже её: так, по рассказу старушки, дружно они жили. Может, и некстати, но мне вспомнились слова из финской песенки: «И неизвестно кому повезло!..» На самом деле, скорей всего, никому не повезло. И всё же, может быть, покойной жене Петра Ивановича повезло немного больше: в конце концов, ей не нужно призывать на помощь здравый смысл, заново учиться жить и пытаться приспособится к одиночеству. Её печали, скорей всего, уже позади. Может быть, мы с Любовью Матвеевной и ошибались, но нам обоим так казалось.

Между прочим, по крайней мере, половину своей речи баба Люба посвятила Андерсену. Из уважения к такому необыкновенному коту, она даже потрудилась выучить его имя. Но всё равно называла его чаще всего Бурый, — когда же ей особо хотелось похвалить кота, то она уважительно называла его «Андерсень».

Из её рассказа выходило, что мой бурый кот ухаживает за Петром Ивановичем, как за ребёнком, днём ходит за ним как тень, а ночью спит на его груди. Баба Люба сама слышала, как Пётр Иванович подолгу разговаривает с котом.

— Петя сам выходит за рыбой для Бурого, воду не забывает доливать. Меня стал замечать, — рассказывала старушка.

— Знаешь, Любочка, раза два Петя даже заплакал, — удовлетворенно добавила Любовь Матвеевна. — Это хорошо, — поясняла она, — так из него дурные соки выходят…

Мне было ясно, что она имеет в виду: я тоже считала, что слёзы Петра Ивановича — это, скорее всего, хороший знак.

— А… скучает без меня Андерсен? — неожиданно для себя и, наверно, очень наивно спросила я бабу Любу.

— Так ведь он, Андерсень твой, сейчас занят, — с удивлением сказала она. — Он же Петю лечит, вроде как доктор. Где ему скучать-то?!

Я задумалась. Баба Люба, конечно, была права.

«А что если Андерсен так привязался к Петру Ивановичу, что не захочет ко мне возвращаться?» — думала я. На меня внезапно нахлынул поток печальных мыслей. Заметив на моём лице тёмное облачко, баба Люба с шумом отставила в сторону пятую чашку чая и произнесла:

— Никуда он от тебя не денется, Любочка. Не из таких он, твой Андерсень… Подлечит Петю и придёт домой, — окончательно успокоила меня она.

— Ты как с Петей договорилась? Когда он обещал кота вернуть? — спросила баба Люба.

— В пятницу, — ответила я

— В ближнюю пятницу? — переспросила баба Люба.

— В ближнюю, — подтвердила я.

— Ну вот, — не удивившись, подытожила баба Люба, — значит, в пятницу и жди.

И старушка засобиралась домой.

В четверг дождь шёл как из ведра. Это был даже не дождь, а настоящий ливень. Большие пузыри на лужах и плотно затянутое серыми тучами небо единодушно давали понять, что дурная погода — это надолго. Проделав пятиминутную пробежку от автобуса к «Лавке», я умудрилась промокнуть до нитки.

В такую непогоду вероятные посетители решили, видимо, обойтись без фарфоровых кошечек и значков. Только однажды на двери зазвенел колокольчик. Он довольно громкий, даже шум дождя его не заглушает. Но, это оказался не читатель, не покупатель, не продавец и даже не случайный зевака. «А кто же тогда?» — удивляетесь вы. Это какой-то несчастного вида бомж ошибся дверью.

Он вбежал в магазин съёженный и насквозь мокрый. Быстро осмотрелся вокруг и сразу же попятился обратно к двери. Весь его вид показывал, что вопросы ему задавать бесполезно. Да и вряд ли бы я решилась, — несмотря на всю мою, ни с чем не сравнимую неосторожность, предложить ему переждать дождь в нашем магазине. Ну, во-первых, дождь этот переждать просто невозможно. Он, как я говорила, затяжной. Во-вторых, при всей моей жалостливости, я, честно говоря, не испытываю особой симпатии к бомжам. И в-третьих… я даже не знаю, что именно, в-третьих, а только хорошо, что он сам догадался убраться. «Ему бы в продуктовый лучше заскочить», — практично подумала я. В соседнем маленьком магазинчике на лотках всё разбросано как попало: хочешь купить, например, ватрушку, — сперва потрудись отыскать её в куче сочней, рулетов и песочных колец с орехами.

Углубившись в гастрономические размышления, я с удовольствием вспомнила, что в тумбочке у меня должна была оставаться вчерашняя ватрушка. «И правда, надо согреться, попить чайку…» — решила я. — Надеюсь, ватрушка не успела зачерстветь за ночь…» Я с вожделением заглянула в тумбочку. Оказалось, что чай у меня греется совершенно зря: в тумбочке лежали только жалкие остатки полиэтиленового пакета и то, что мыши обычно, не скупясь, оставляют после себя.

— Андерсену это не понравится, — сердито произнесла я вслух, с досадой захлопнув тумбочку.

Пригорюнившись, я уселась у закрытого окна и задумалась. Я думала о том, что завтра пятница, что неизвестно, удастся ли Петру Ивановичу сдержать обещание и вернуть моего любимого кота, и что уж не знаю, как он, Пётр Иванович, а я без Андерсена больше не могу. И если завтра до конца дня Андерсен не вернётся, то спасать придётся уже меня.


Еще от автора Дина Владимировна Бакулина
Серебряный шлем

Сказка из цикла "Сказки о Русском музее".


Викентий-Муравьед

Сказка Дины Бакулиной из цикла "Сказки о Русском музее".


Зачем живут патиссоны?

Бакулина Дина Владимировна:Петербурженка. Закончила факультет журналистики ЛГУ.Профессиональный журналист.  Первый тираж книги Дины Бакулиной «Кот из Датского королевства» разошелся среди читателей моментально. Поэтому всего за один год книга выдержала сразу два издания.Нам полюбились живые, реальные и подчас очень обаятельные образы Героев повестей и рассказов: «Кот из Датского королевства», «Старик Глен и Иван Осипович», «Маленький самолет с большими крыльями».  Повести, рассказы и очерки Дины Бакулиной — это прямая речь, обращенная к друзьям; теплый, наполненный мягким юмором голос родственной души.


Звёздные нити

Введите сюда краткую аннотацию.


Бегство Отщепенца

Две первые книги Дины Бакулиной — «Кот из датского королевства» и «Зачем живут патиссоны» — быстро и безошибочно нашли своего читателя. Разнообразные, наполненные мягким юмором, живые истории о добросердечной хозяйке антикварной лавки Любе и её необыкновенном коте, о колоритном старике Глене, о бесконечно ссорящихся и мирящихся подругах Снежане и Анжеле нашли отклик в сердцах многих людей. В некоторых героях этих книг большинство читателей  с удивлением и радостью узнали своих знакомых, друзей, а то и самих себя.


Кот из Датского королевства

КОТ из ДАТСКОГО КОРОЛЕВСТВАБакулина Дина Владимировна:Петербурженка. Закончила факультет журналистики ЛГУ.Профессиональный журналист.Произведения Дины Бакулиной — это попытка найти в современном мире некое светлое человечное начало, попытка твердо утвердиться в собственных стенах, вновь почувствовать родство с ближними, чтобы со временем найти в себе силы для любви к дальним.Герои Дины Бакулиной — это мы сами, живущие здесь и сейчас.Повести Дины Бакулиной — это прямая речь, обращенная к друзьям; теплый, наполненный мягким юмором голос родственной души.«Кот из Датского королевства»,«Старик Глен и Иван Осипович»,«Праведник»,«Маленький самолет с большими крыльями» -Это мгновенные кадры сегодняшнего мира, простые и ясные рассказы, наполненные живым чувством и добрыми раздумьями.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.